– В том-то и дело! – обрадовалась такому повороту Марта. – К вам нельзя, ведь кредиторы легко бы вычислили, где они. Зоя, наверное, беспокоится о вашей безопасности. Словом, если бы вы могли тоже уехать куда-нибудь на неделю-другую. Пока все не образуется.

Марта не знала, почему не сказала женщине о телефоне, об угрозах и о себе – все, как есть. Ей казалось, что история о бизнесмене, на которого охотятся кредиторы или конкуренты, покажется ей более понятной и не такой жуткой. Хотя тоже приятного мало.

– Значит, вам надо быть осторожной. Ради Зои, – добавила она.

– Правду говоришь, детка? – пристально посмотрела ей в глаза хозяйка.

Марте пришлось приложить немало усилий, чтобы выдержать этот тревожный, изучающий взгляд.

– Валентина Николаевна, вы здесь живете на природе и даже не догадываетесь, что делается в городе! Я бы к вам просто так не приехала – но подруга Зои очень просила! А я думаю, что вы скоро получите от дочери сообщение. Даже если вы не верите, все равно попробуйте уехать куда-то на пару недель. Вам, кстати, есть к кому податься?

– Собиралась к сестре. Правда, позже… – сухо ответила женщина.

– Вот видите, как хорошо. Поезжайте сейчас. Больше ничего от вас не нужно. А когда вернетесь – все выяснится. Зоя отзовется. Я обещаю!

– Даже не знаю… – засомневалась женщина. – Это так неожиданно… И как вам верить?.. Хоть бы открыточка у вас была от дочери. А так…

– А я вам вот что могу показать. – Марта достала из сумочки фиолетовый мобильник. – Узнаете? Это мне та подруга дала – Зоя ей подарила на день рождения.

Марте казалось, что она, как в детстве, играет «в шпионов». Но цель была достигнута: знакомая вещь повлияла на женщину, как стеклянные бусы на туземцев острова Пасхи.

– Видно, придется ехать, – сказала она. – Не знаю, что там Зойка надумала, но я ей не враг. Да и сестру давно не видела.

– Вот и хорошо, – вздохнула с облегчением Марта. – Так будет спокойнее. И жених Зои вам будет очень благодарен. А это очень важно для их будущей жизни.

Такой аргумент также прозвучал убедительно.

* * *

Марта возвращалась в город довольная.

Прежде всего тем, что смогла провести беседу хитро, как настоящий сыщик. Даже узнала, где искать этого Сергея.

Но ее не покидало удивление от того, как легко ввести людей в заблуждение. Ведь, анализируя свою спонтанную беседу с незнакомой женщиной, она понимала, что все ее доводы были шиты белыми нитками. А та повелась на какой-то телефончик, которых могло быть в городе миллион, на невнятную историю с мифической подружкой, имя которой взволнованная женщина даже не спросила, как не спросила ни ее, Марты, имени, ни ее документов. Достаточно Марте было сказать, что она из города, и это решило дело.

Пока Марта тряслась в обратном направлении в том же полуразваленном автобусе, она все время думала о том, как доверчивы те, кого называют «простыми людьми». И не только здесь, в селе. И чем больше думала, тем более неприятным казалось ей это определение. Она даже сама удивлялась, как далеко могут увести мысли ее – «простого человека», каким Марта считала и себя, и членов своей семьи, и большинство людей из своего окружения до сегодняшнего дня. Точнее, до дня находки этого проклятого телефончика. Руками таких вот «простых людей» делаются почти все ошибочные вещи на этой земле, с тех пор, как какая-то «святая простота» подбросила хворост в костер Джордано Бруно. В этом жесте не было ни злобы, ни неприязни, ни других мотивов – просто плохо горело. И это был непорядок. А «простые люди» не могут видеть непорядка, потому что привыкли жить по правилам, как положено, «как все». Опять всплыло это отвратительное определение – «как все»!

Марта вздрогнула.

Эти «простые люди» всегда верят, когда им обещают дешевую колбасу, рабочие места, квартиры – весь этот «бесплатный сыр»… За сто гривен в час они участвуют в митингах, за двести – могут убить, предать, соврать. И иметь это прекрасное оправдание, которое Марта неоднократно слышала, просматривая криминальные передачи: «Мы – люди простые…» И это означало, что решения за них принимают другие.

Но на самом деле, думала Марта, простых людей не бывает! Каждый имеет свою историю, свою боль, свой путь. И одинаковых судеб не бывает – потому и не существует этой общей, дистиллированной простоты, которая, как утверждает пословица, – «хуже воровства». Ей казалось отвратительным, что люди так легко могут попадаться на крючки, развешанные теми, кто считает себя «непростыми», – теми, кто прекрасно разбирается в человеческой психологии, в этой теории «бесплатного сыра».

Тот же водитель снова сверкал ей всеми золотыми зубами, подмигивал и бросал взгляд на ее декольте. Тоже «простой человек»: есть, пить, размножаться…

Бр-р-р… Марта не понимала, от чего возникло это омерзение. То ли действовала жара, дорога, вид полуразрушенного села то ли… событие с кражей телефона, голос из которого не шел из ее головы.

Сомнения снова начали мучить Марту: зачем ей вся эта история? Стоит ли раскручивать ее дальше? Ей было жаль девушку. Где она сейчас? Что это за история с женихами – первым и вторым? Кто из них звонит?..

Марте хотелось получить ответы на эти вопросы.

Она приехала домой под вечер и решила на следующее же утро начать поиски Сергея. Наверняка он должен что-то знать о своей бывшей подруге.

В холодильнике, кроме молока, ничего не было. Марта налила полный стакан, открыла банку с вареньем, нашла кусок булки. Ела в тишине – даже, как всегда, не включила телевизор, видела себя как бы со стороны: какая она трогательная. Сидит себе в одиночестве, жует булку с вареньем, как в детстве, запивает холодным молоком… Молодая, красивая и такая… несчастная. Возможно, так же где-то сидит и эта Зоя, не ведая, что где-то в большом мире о ней думает другая девушка, немного похожая на нее, если им понравилось одно и то же платье…

Марта расчувствовалась.

В последнее время она вообще стала «тонкослезой»… Собственно, ее и раньше часто захлестывала огромная жалость ко всем. Точнее – эмоции, которые раскачивали ее изнутри, как волны океана, от отвращения до жалости.

Она не могла спокойно смотреть на бабушек, которые сидят на лавочках под ее подъездом, в одинаковых беленьких платочках, с одинаковыми палочками в руках. Они выходили вечером и смотрели на мир своими светлыми, почти детскими глазами.

Они чувствовали себя инопланетянками. Жизнь стала непонятной, чужой, враждебной, равнодушной к их воспоминаниям.

Молодые женщины, которые проходили мимо них с тяжелыми сумками, тоже казались Марте инопланетянками: живут себе в своих скафандрах без единого свежего глотка: работа – дом. Лица всегда сосредоточены, будто решают судьбы мира, а на самом деле – только что приготовить на ужин…

Марта тоже была из их числа: сидит, не включая света, на своей кухне, пьет молоко с вареньем, и никто не погладит ее по голове. Все думают, что она умная, взрослая, самостоятельная и вовсе не нуждается в этом теплом, трогательном жесте…