Крысиный король вновь почесал брюхо. Вид у него был несколько озадаченный. Седой крыс был так стар, что никогда не выходил из своего домика, но, несмотря на это, был известен как самый большой мудрец подземного города. А королева, и в самом деле, была известна как очень хитрая крыса. Недаром ей удалось так долго оставаться королевой мирного времени. Вдвоем эти два великих хитреца вполне могли найти выход и из безвыходного положения.

«А не перегнул ли я палку? — спросил сам себя крысиный король. — Не обернется ли в скором времени моя победа сокрушительным поражением?»

Он прошел по тронному залу, рассеянно обходя сваленные в его углах груды драгоценных трофеев. Часть их них была добыта им самим, но большинство лежали в тронном зале уже многие сотни лет. Здесь были всевозможные золотые кувшины, перо из хвоста птицы Рух, мечи с клинками из драгоценного мурджума, пара вставных челюстей с длинными острыми клыками, медный светильник непонятного предназначения, поскольку, сколько его ни заправляли маслом, гореть он не хотел. Молва говорила, что, когда его залили маслом в первый раз, из него будто бы послышался чей-то возмущенный вопль, который быстро затих.. Еще некоторое время из лампы слышалось бульканье, а потом она замолила навеки. В молодости, услышав эту легенду, крысиный король лично залил в лампу масло, но никаких звуков так и не последовало. По правде говоря, эта лампа была самой бесполезной вещью из всего, что лежало в тронном зале. Не выкинули ее лишь потому, что отделка у нее была просто великолепная. Опять же одна из легенд гласила, что в свое время лампа жутко понравилась прадедушке крысиного короля. С тех пор она и хранилась в тронном зале как память о прадедушке, великом жулике и хитреце, покрывшем их род такой славой, что о нем заговорили даже в весьма отдаленных мирах великой цепи.

Задумчиво разглядывая медную лампу, крысиный король подумал о том, что он, вполне возможно, перехитрил сам себя.

«Ну и пусть, — вдруг решил он. — Пусть мне будет хуже. В конце концов, должен же я когда-нибудь завести семью? А там, глядишь, и в самом деле недалеко до наследника, может быть, даже двух».

Он потрогал лапой медную лампу и содрогнулся, вдруг осознав, что женитьба будет концом его свободы.

«И со всеми этими походами за добычей придется покончить, — подумал он. — Покой, семейная жизнь, насущные дела... Нет, этого не должно быть. Еще рано. Я еще не готов. Я еще не нашел того, что мне так нужно: ответа на некоторые очень простые вопросы. Например: зачем я на этом свете живу?»

Рядом с ним послышался радостный писк.

Оглянувшись, крысиный король увидел Муньку. Та уже вернулась и теперь, встав на задние лапы и вытянувшись в струнку, ждала приказов хозяина.

Крысиный король усмехнулся:

— Вот так-то, Мунька, есть большие шансы, что скоро нашим совместным походам придет...

Договорить он не успел.

В тронный зал опрометью влетела какая-то крыса.

— Крысиный король! Крысиный король, там, у входа в город... он там... и действительно в ливрее.

Крысиный король удивленно спросил:

— Кто у входа в город? При чем тут ливрея?

Он уже узнал в этой крысе одного из стражников, тех, что охраняли ворота.

— Стой спокойно и рассказывай по порядку. Кто стоит у ворот, что ему нужно и при чем тут какая-то ливрея?

Сделав чудовищное усилие, крыса-стражник сумела несколько успокоиться и стала рассказывать:

— Он подошел к входу в город и потребовал, чтобы к нему вышел крысиный король. Дескать, у него к тебе какое-то дело. Очень важное.

— Кто он-то?

— Подхалим Ангро-майнью!

— Что? Ты ничего не перепутал? — Крысиный король давно уже так не удивлялся.

— Именно он. Видел я подхалимов Ангро-майнью и знаю, как они выглядят. Судя по золотому шитью на ливрее, он довольно высокого ранга. И еще — с ним два дэва. Только ко входу в город он подошел один, а дэвы остались стоять от него шагах в десяти.

— Где? — Крысиный король все еще не мог до конца осмыслить эту новость.

— Перед стеной, за которой мост с сюрпризом. Такое впечатление, словно бы они шли по следам твоего отряда.

— Стоп! — Крысиный король взмахнул лапами. — Итак, дэвы остановились не доходя до стены, а этот подхалим подошел. Так?

— Совершенно точно. Он подошел и сказал, что хочет видеть крысиного короля, причем дело очень важное. Сказал, что будет ждать тебя там, возле ворот. Ну, Кривозуб, который как раз отвечает за эти ворота, мне и говорит: «Давай беги к крысиному королю. Дело, похоже, очень важное. Давай дуй». Вот и я побежал.

— Понятно, — кивнул крысиный король. — Значит, он меня ждет?

— Точно, ждет.

Предводитель крыс пожал плечами:

— Ну, ничего не остается как сходить с ним поговорить.

— Только это, — промолвил стражник. — Он говорит, что, дескать, дело важное... в смысле, чтобы ты поторопился.

— Подождет, — криво ухмыльнулся крысиный король. — Если и в самом деле важное — подождет.

— Я с тобой! — пискнула Мунька.

— Ладно, — сказал крысиный король. — Только сначала забеги, доложи обо всем королеве-матери. Она отправилась к старому крысу, тому, который живет на берегу озера. Доложишь и со всех ног догоняй меня. Поняла?

— Бегу! — пискнула Мунька и опрометью бросилась прочь из тронного зала.

Крысиный король задумчиво расправил свои длинные белые усы и вслед за стражником неторопливо вышел на улицу.

Мунька догнала их, когда они были уже на полдороге к входу в город. Пристроившись рядом с крысиным королем, она пропищала:

— Я вот что думала, пока вас догоняла... Откуда этот Ангро-майнью узнал о нашем подземном городе? Может быть, стоит объявить тревогу? Вдруг это начало очередной войны с людьми?

— Сомневаюсь, — покачал головой крысиный король. — Войны с людьми начинаются не так. А насчет Ангро-майнью... Почему бы ему не знать о нашем городе? Все-таки великий волшебник. — Он усмехнулся и хитро прищурился: — И что-то этому великому волшебнику от меня надо. Держу пари, что-то очень необычное. Как бы то ни было, но у меня предчувствие, что с женитьбой в ближайшее время придется повременить. Так ли это плохо?

* * *

Ангро-майнью собирался завтракать.

Подхалим третьего разряда принес на золотом подносе стакан сладкого чая и три небольших сухарика, намазанных тонким слоем свежайшего масла. Морда у него была совершенно непроницаемая, но Ангро-майнью не был бы повелителем двадцати пяти миров, если бы не мог по тому, как подхалим чуть резче, чем было нужно, опустил поднос на низенький, стоявший напротив балкона столик, угадать, о чем он думает.