Пьетро ухмыльнулся уголком рта, а у Молли участился пульс.

– Любовь требует времени. – Его ухмылка переросла в плотоядную улыбку. – А вот страсть с первого взгляда – это да. – Он одарил ее таким взглядом, что у Молли внизу живота запорхали бабочки.

Здравый смысл подсказывал, что вряд ли такая серая мышка, как она, может возбудить такого альфа самца, как Пьетро. Да, она симпатичная, но… Вероятно, сомнение отразилось на ее лице, потому что Пьетро спросил:

– Ты мне не веришь?

Молли пожала плечами и отпила лимонада.

– Я просто удивлена и не более того.

Он задумчиво ее разглядывал.

– Ты не считаешь себя страстной?

Конечно, он прав. Она загорается от одного его взгляда.

– Поверь, наша страсть была абсолютно взаимной, – хрипло сказал он таким тоном, что у нее напряглись соски.

Как ему это удается?

– И мы познакомились ближе, пока я жила на ферме?

Он кивнул.

– Ты приводила детей в бассейн утром и вечером.

– Звучит не очень романтично.

Он пожал плечами.

– Мы проводили вместе время, ближе узнавая друг друга. Я тоже люблю детей. А по вечерам ты была свободна, после того как укладывала их спать. – Его тон подсказал ей, что так началась их интимная связь.

Она отвела взгляд. Казалось бы, что в этом такого. Он теперь ее муж, но что‑то не давало ей покоя.

Может быть, ей стало бы легче, если бы он обнял ее, поцеловал или посадил к себе на колени или просто взял бы за руку. Но Пьетро упорно держал дистанцию. Он сам сказал, что она еще не совсем оправилась от травм. Наверное, именно это и сдерживало его, потому что в его глазах горело желание.

– Значит, секс перерос в любовь? Я легко могу представить, как ты завоевываешь женщину, Пьетро.

– Ты настаиваешь, что это была моя инициатива? – ответил он. – Поверь, я не стремился к серьезным отношениям, тем более в собственном доме. Но ты заставила меня поменять точку зрения.

Что‑то в его голосе царапнуло ее. Молли застыла, интуитивно почувствовав недоверие.

– Так ты хотел просто развлечься со мной? – спросила она. Это не удивило ее. Такому красавцу стоит щелкнуть пальцами, и любая женщина окажется у его ног.

Пьетро подался вперед:

– У меня были любовницы, не отрицаю. Но теперь все изменилось. – Он так пристально и долго смотрел на нее, что ее сердце, казалось, было готово выскочить из груди. Тем не менее наряду с физическим притяжением ее сдерживала осторожность.

«Он тебе чужой, несмотря на то, что муж», – упрямо нашептывал ей внутренний голос.

Рассказ Пьетро об их встрече немного прояснил ситуацию, но осталось много вопросов. И главный из них – кто она на самом деле, эта женщина по имени Молли Агости?

– Какая у меня девичья фамилия? – Она даже этого не знает!

– Армстронг, – спокойно ответил он, ничуть не удивляясь смене темы. – Маргарит Дейзи Армстронг. Тебя назвали в честь твоих бабушек. Но тебя всегда называли Молли, сокращенно от Маргарит.

Она подозревала, что ее бабушек уже не было в живых, как и родителей. Казалось, странно горевать по людям, которых не помнишь. Но Молли взгрустнулось.

– И моя сестра Джиллиан. – Молли с удовольствием произнесла это имя, служащее связующей нитью с ее австралийским прошлым. – Как скоро она приедет в Рим?

– Извини. – Пьетро сокрушенно покачал головой. – Нам пока не удалось ее найти. Она путешествует по миру и, возможно, поменяла свои планы, уехав в Южную Америку перед поездкой в Юго‑Восточную Азию. Но мои люди пытаются установить ее местонахождение и связаться с ней.

Молли разочарованно сгорбилась на стуле. Ей так хотелось увидеть сестру как можно скорее. Она была уверена, что сестра поможет ей вспомнить прошлое.

Пьетро сжал ее запястье сильными пальцами.

– Не волнуйся, Молли. Мы скоро ее найдем.

Она благодарно кивнула в ответ.

Ее сомнения понемногу испарялись. Пьетро ее муж и проявляет о ней трогательную заботу, буквально холит, нежит и лелеет. Надо и ей ответить ему откровенностью.

– Я хочу тебе кое‑что сказать. – Она облизнула нижнюю губу, пытаясь преодолеть охватившее ее волнение.

– Да? – Его трудно выбить из колеи. Но как он отреагирует на ее новость? Она и сама толком не понимала, что чувствует.

Молли глубоко вздохнула и выпалила:

– Я беременна.

Пьетро охватило знакомое волнение. Он посмотрел на Молли и улыбнулся.

Он гордился тем, что никогда не совершал одну и ту же ошибку дважды. На этот раз судьба приготовила ему подарок. Амнезия Молли дала ему шанс правильно отреагировать на новость о беременности Молли второй раз.

Первый раз, когда она сказала ему о ребенке в Тоскане, все пошло не так.

«Не так» – это еще мягко сказано. Дело закончилось катастрофой», – напомнил внутренний голос. Его терзали угрызения совести. Сложись все по другому, Молли не оказалась бы одна в Риме, не угодила бы под мотоцикл и не потеряла бы память.

И он бы сейчас не ходил бы по лезвию бритвы, ожидая, когда к ней вернется память.

– Это отличная новость. Лучше не бывает. – Он взял ее руки в свои, чувствуя, как они дрожат.

– Ты совсем не удивлен. Ты знал?

– Мне сказали раньше. – Она сообщила ему о беременности в Тоскане, но он хотел, чтобы она думала, что он узнал от врачей в больнице. – Ты рада?

Она медленно кивнула:

– Думаю, да. Мне пока трудно переварить эту новость. Все кажется нереальным.

Пьетро погладил ее запястье большим пальцем, чувствуя неровное биение пульса.

– Тебе ко многому нужно привыкать. Это займет какое‑то время.

– Мы планировали ребенка? – робко спросила она.

– Нет, но беременность стала приятной неожиданностью.

Молли облегченно выдохнула.

Для Пьетро это были не пустые слова. Он всегда хотел создать семью. Поэтому Элизабет так легко обвела его вокруг пальца. Но Молли – не Элизабет, и он это прекрасно понимает.

– Я рада, что ты так считаешь. Я думала…

Пьетро поднес ее руку к губам и поцеловал.

Это был жест уважения и благодарности, но одновременно Пьетро ощутил себя собственником, когда прикоснулся губами к ее коже.

Однажды Молли от него сбежала. Больше он не допустит подобного. Она мать его ребенка, и ее место рядом с ним.

– Никогда не сомневайся в том, что я хочу этого ребенка, Молли, – сказал он, не отнимая губ от ее руки. Затем поднял на нее взгляд. – Сейчас отдыхай, как советуют врачи, и ни о чем не беспокойся. Все образуется.