Чтобы венчаться с Полем — а для Гала это было очень серьезно и жизненно важно, — Гала перешла в католичество. «Для меня, — заявляла Гала, — все равно, кем быть — католичкой или православной, лишь бы я оставалась верующей». Она была очень религиозной и никогда не отделяла свои чувства от Божественной власти. «Я действительно глубоко верующий человек», — писала она Полю в письме от 22 декабря 1916 года. И в том же письме Гала замечала: «Начало нашей совместной жизни является для меня очень серьезным событием. Я хочу, чтобы Бог благословил нашу любовь… Ничего не надо делать до Божественного благословения в церкви». Приехать во Францию ей помогла православная вера и молитвы православным святым. Но из любви к Полю, чтобы быть к нему ближе, она сменила веру. «Я считаю, что Бог есть везде, во всех религиях, — говорила она. — Молиться можно и Богу католиков, и Богу краснокожего или чернокожего дикаря». И все же ее не оставляли сомнения в правильности сделанного ею шага. «Я хочу с тобой посоветоваться: как ты думаешь, не грех ли это — поменять веру? — писала Гала Полю. — Я-то думаю, что Бог присутствует в любой вере, но если я ее меняю так легко ради тебя, ради мужчины, не предаю ли я этим Бога? Это трудно объяснить, это такие же глубоко личные вещи, как и стихи. Не знаю, поймешь ли ты меня. Я считаю, что никто не имеет права менять свою веру, это грех. Никто не должен менять свою веру — ни иудей, ни католик, ни православный. Но в то же время я верю, что наш Бог Един для всего мира. Если ты меня понимаешь, помоги мне. Если ты думаешь, что это не грех, я хочу быть католичкой, чтобы обвенчаться с тобой».

«Мой Бог всегда Один, Единственный в мире», — говорила Гала. Она неустанно взывает к верховным силам, и они всегда помогают и поддерживают ее. Гала настояла, чтобы Поль продолжал изучать катехизис и причастился, чем вызвала возмущение Клемана Гренделя, но это ее не напугало. Она оставалась верна своей совести и своей вере в Божественные силы. Иконы, которые она привезла из России, поддерживали в ней Божественный огонь и веру, лежавшую в основе ее глубокой и разносторонней личности. «Я действительно глубоко верую, — писала она Полю. — Вот почему (это единственная причина) я настаиваю на венчании».

10 мая 1918 года в деревне Бре-и-Лю, с заливными лугами и коровами, куда отправили беременную Гала подальше от бомбардировок немцами Парижа, у Гала и Поля родилась дочь, названная молодым отцом нежно и ласково — Сесиль. Правда, Гала предпочитала, чтобы у нее родился сын, которого она назвала бы Пьером. Вдохновленный рождением прекрасного ребенка, которого ему подарила любимая женщина, Поль пишет стихи:

У Гала же не проснулось никаких материнских чувств по отношению к новорожденной дочери. Покормив ее грудью всего несколько недель и оставив дочь в деревне на попечении родственницы, Гала вернулась в Париж, чтобы видеться с Полем, которого перевели поближе к семье. Она по-прежнему жила только любовью к Полю. К нему одному. И в этой любви она обретала саму себя и смысл своей жизни. Сесиль всю жизнь будет не хватать внимания матери и материнской ласки, но Гала это совершенно не волновало. Поль обожал дочь, а вот Гала ребенок скорее мешал. Позже она оставит дочь на попечение ее французской бабушке, а когда Сесиль приедет к Гала в Испанию, просто захлопнет дверь перед ее носом…

Между тем чувствовалось, что война подходила к концу. Поля, окончательно переведенного в тыл, стало вновь посещать вдохновение. В июле 1918 года на голубом, сложенном вдвое листке он напечатал одиннадцать «Стихов во славу мира». Конечно же он мечтает о Гала, о дочери, о воссоединении семьи, о счастливой мирной жизни вместе с любимой женой:

Поль подписал эти стихи именем Элюар, так же как и другие.

«Война заканчивается, — пишет поэт своему другу 9 ноября 1918 года. — Нам предстоит сражаться за Счастье после сражения за Жизнь». Поля демобилизовали к годовщине рождения дочери — 10 мая 1919 года. Из жизни молодых людей было выброшено пять лет…

Гала всегда любила быть непохожей, оригинальной, всегда хотела выделиться из толпы. Она сама строила свою судьбу, прокладывала свой жизненный путь к вершинам славы и на этом пути выстраивала прежде всего судьбу своих мужей, спутников жизни, и в этом состояла ее оригинальность, неповторимость. Чего стоит только ее единственное в мире имя — Гала! Она предпочитала быть музой, и действительно, вдохновленный ею, Поль Элюар стал одним из лучших поэтов Франции. Без Гала, без ее постоянной поддержки и веры Элюар никогда не достиг бы мировой славы. Ведь первый шаг к известности за него сделала именно она, заставив стеснительного юношу отправить свои стихи в издательство. Но робость Элюара не шла ни в какое сравнение с комплексами Сальвадора Дали, которому Гала дала сразу все. Муза, жена, возлюбленная, нянька, секретарь, менеджер… Этой уникальной женщине, русской нимфе, легко покорявшей сердца знаменитостей, удавалось сочетать в себе эти столь разные и непростые роли. Поль обожал Гала. Он восхищался ее телом и очень любил показывать фотографии обнаженной Гала своим друзьям, подчеркивая, что именно ему принадлежит эта божественная красота.

После войны Поль Элюар сблизился с кругом поэтов и художников, в который входили Жан Полан, открывший Элюару путь к широким горизонтам, Тристан Тцара, Андре Бретон, Луи Арагон и Макс Эрнст. Вместе с ними Элюар основал модернистское течение «дадаизм», позднее слившееся с сюрреализмом. Гала была единственной женщиной, допускавшейся на собрания друзей и коллег Элюара, к ее мнению прислушивались, хотя вначале ее присутствие не вызывало энтузиазма, и раздраженный ее навязчивостью Филипп Супо называл ее чуть ли не шлюхой. Поэтов раздражало ее настойчивое желание затесаться в их мужскую компанию, ведь поэзия — это мужское дело, а женственность Гала их обескураживала. Защищаясь, Гала говорила Полю, что они в нее влюблены, и он верил…

…4 ноября 1921 года Поль Элюар, сопровождаемый Гала, позвонил в дверь мастерской художника Макса Эрнста, признанного мастера коллажа, в Кёльне. Дверь открыл хозяин, называвший себя Дадамакс, — высокий блондин с голубыми глазами, больше похожий на спортсмена, чем на художника. Его худое лицо выглядело мужественно и одновременно лукаво. Ему было тридцать лет. После войны Макс женился на молодой немке Луиз, которую называли Лу или иногда Розой. У них был маленький сын Ульрих. Отец переименовал его в Джимми и дал прозвище Минимакс. Взаимная симпатия возникла сразу, едва гости переступили порог дома, хотя Поль Элюар, искренний, медлительный, обходительный, являл собой полную противоположность Максу Эрнсту, порвавшему с обществом и бунтующему против него.