Память услужливо нарисовала тот день, когда он, еще юноша, впервые пришел в эту самую комнату. Казалось, с тех пор здесь ничего не изменилось. А тогда неотъемлемой частью интерьера была Она. Мадонна не могла показаться прекраснее истомленному паломнику. Он снова ощутил мучительное предвкушение, будто впервые видел диковинное существо — сирену или сфинкса, — слишком прекрасное для большинства смертных.

Хозяйка, слывшая одной из знаменитейших куртизанок Венеции, уделила им внимание, когда они в первый раз приехали в город, угостила цукатами и вином в золотых кубках. Пол вспомнил, как с приятелем Франческо сидел в ее передней. Ждали так долго, что почти жалели о неимоверной сумме, которую отдали за возможность познакомиться с известной особой. Улыбнулся: самонадеянные, избалованные, только что разбогатевшие юнцы три недели с возрастающим чувством тошноты ожидали чуда. И столько заплатили… От воспоминаний у него на лбу аж испарина выступила.

Он и до того не чурался женщин легкого поведения. Найти их в Саутварке не составляло труда (подмастерья и то захаживали), но юный Пиндар глубоко заблуждался, думая, что здесь его ждет нечто подобное. Они с Франческо стояли в передней, наряженные, как дрессированные мартышки, в смехотворные бархатные панталоны, только что вошедшие в моду. Пол теперешний непроизвольно улыбнулся.

Он не помнил, как долго пришлось ждать. Тогда казалось — вечность. Вдруг распахнулись двери в комнату, освещенную множеством свечей, ярких как солнце. И наконец юноши увидели ее в расцвете ошеломляющей красоты: темные волосы, свободно ниспадающие на плечи, сногсшибательное платье тончайшего золотого шитья, кольца на пальцах и драгоценные камни на шее. Девушка встала, поприветствовала гостей. Чудесный взгляд нимфы говорил Полу, что красотой он подобен Парису, а силой и умом — Одиссею и что из всех мужчин мира она выберет только его.

Был ли это специально приготовленный спектакль, купец не знал, но зато вспомнил, что куртизанка говорила о поэзии как ни одна другая женщина: о Данте, Ариосто, даже о непристойном Аретино. Пол и Франческо застыли, не в силах оторвать взгляд от такой красоты. У обоих дрожали ноги.

«Я был молод», — подумал торговец, пытаясь вырваться из объятий ностальгии.

Рядом, положив голову ему на плечо, спала Констанца. Мужчина повернулся, вдохнул запах ее волос: мускус, что-то сладкое (фиалки?) — и резкий аромат женской кожи и пота.

Пиндар словно со стороны наблюдал, как его губы, все еще покрытые кровяной коркой, прижимаются к нежной коже ее плеча. Куртизанка лежала на боку, спиной к мужчине. Подумал: «Не насладиться ли этой красотой прямо сейчас?» Он часто пользовался моментом, когда она, теплая, мягкая и податливая, лежала рядом. Возбудился от одной мысли… Ее ягодицы приятно охлаждали разгоряченное тело. Приподнял ее сорочку, но острая боль в мочевом пузыре заставила отвлечься. Пошатываясь, встал с кровати. Подошел к горшку в углу за ширмой, но вдруг споткнулся обо что-то большое и твердое.

Выругался и нечаянно разбудил Фабию.

— Cosa?[8]— спросила куртизанка, когда он, прихрамывая, вышел из-за натянутых на деревянные рамки гобеленов.

— Споткнулся. Я вчера ничего не ронял?

Пиндар вернулся в постель и притянул женщину к себе.

— Кажется, нет. А что?

— Думаю, нашел кое-что мое.

Он спустил сорочку с плеча куртизанки.

— Пол…

— Лежи, дай насмотреться.

На какое-то время Констанца застыла, задумчиво глядя на любовника.

— А где зеркало, — спросил он, целуя ее грудь, — которое раньше висело на стене?

— Что? Ах да. Отдала подновить позолоту… Ты не можешь просто заявиться и рассчитывать на… Столько времени прошло, — сказала женщина после недолгой паузы.

Куртизанка отодвинулась от него и села. Какое-то время они глядели друг другу в глаза. А потом Констанца грациозным движением перекатилась в дальний угол кровати и, смеясь, взглянула на мужчину через плечо.

— Мы так долго не виделись, Пол Пиндар. Мог бы, по крайней мере, справиться о моем самочувствии.

На фоне темных покрывал ее тело казалось роскошно-золотистым. Пол заметил, что каждую ягодицу украшает крошечная ямочка.

— Прекрасно выглядите, синьора Констанца, — парировал он и с наслаждением погладил вожделенные ямочки теплыми сухими пальцами. — Прекраснее, чем когда бы то ни было, если мне позволено подерзить.

Она нежно погладила его по щеке.

— Ты уверен насчет этого?

— Чего?

— Прекрасно знаешь, о чем я… Сначала надо договориться.

— Просто дай насмотреться на тебя.

— Но ты желаешь большего.

Она снова отодвинулась подальше и села, скрестив руки на груди.

— Хочешь знать, смогу ли я заплатить?

— Итак? — Констанца, ничуть не смутившись, вопросительно посмотрела на мужчину.

— Хватит, госпожа? — спросил Пол, показывая ей нечто круглое.

— Что это?

— Драгоценный камень.

— Камень? — Куртизанка притихла. — Что еще за камень?

— Сама посмотри.

Пиндар аккуратно положил на ее протянутую ладонь завернутый в тряпицу кругляш. Фабия держала его, словно не желая прикасаться.

— Не бойся, не укусит, — рассмеялся купец. — Я выиграл его в карты.

Констанца побледнела.

— Не может быть! В карты?

— Да, а что? — Пол озадаченно посмотрел на нее.

— Madonna mia! Поверить не могу! — Констанца осторожно развернула ткань. В полумраке засиял темно-красный огонь. — Ха!

— И все? Это рубин. Очень неплохой. Что в нем ты нашла забавным?

— Я просто на секунду решила, что это… — Женщина прикрыла рот рукой. — Ладно, неважно.

— Что ты подумала?

— Ничего, ничего, правда, — рассмеялась куртизанка. — Просто в последнее время все только о нем и говорят.

— О чем?

— О великолепном алмазе, Голубом Султане, который Зуан Меммо сделал призом в карточной игре.

Закончив фразу, она поняла, что совершила ошибку.

— Алмаз турецкого султана? Ты уверена?

— Султан или шах… То ли на «с», то ли на «ш». Может, его вообще не существует, мало ли какие сплетни на Риальто ходят. А этот вполне реален. — Констанца попыталась сменить тему: подняла камень, чтобы грани засверкали на свету. — Неплохой рубин, плоская огранка. — Она погладила большим пальцем и оценивающе добавила: — Видала и получше, но бывают и намного хуже. А Керью утверждает, что тебе не везет в карты.

— Ну, как сказать… — задумался Пол. — В последнее время меня очень интересуют драгоценные камни.