— Вот-вот. Я возьму Шарова и съезжу в Здолбуновский район.

— А вот и наш неугомонный помощник, — засмеялся Васильев, кивнув в сторону улицы.

Старший лейтенант Шаров, прижимая руки к груди, что-то энергично говорил молодой девушке в ситцевом платье. Девушка слушала его, но недолго, потом взмахнула косынкой и ушла, постукивая каблучками. Шаров вздохнул, с досадой шлепнул себя по бедру и пошел к московским оперативникам.

— Олег, — тоном заговорщика спросил Васильев, — а это кто?

— Девушка, — грустно ответил Шаров.

— Это мы поняли, — воровато оглянувшись по сторонам, ответил Васильев, — ты лучше расскажи, чего ты так оправдывался перед ней. Нашалил, что ли? Ты у нас проказник по женской линии?

— Да какое там! — взорвался было Шаров, но тут же сник и заговорил тихим виноватым голосом: — Какой из меня проказник. Она веревки вьет и погоняет меня как хочет.

— Любовь! — глубокомысленно заключил Васильев, гладя на напарника. — Она такая, зараза.

— Вы думаете, что я за ней ухлестываю, а она на меня ноль внимания, — Шаров посмотрел на оперативников и усмехнулся. — Еще решите, что я рохля и мямля. Любит она меня. Сколько уже раз после ссоры первая прибегала мириться, клялась, что жить без меня не может. Импульсивная она просто. Но и добрая. Знаете, если я на ней женюсь, я буду уверен, что в трудную минуту она меня не бросит, не оставит одного, что бы ни случилось.

— Ты, главное, работу не забрось со своими сердечными делами, — сказал наконец Бессонов.

— Виноват, товарищ капитан, — тут же подобрался Шаров. — Докладываю, пришла информация из Москвы по Доктору. Только что шифровальщик принял, и я сразу к вам. Там полагают, что речь идет об одном из лидеров ОУН Остапе Кучерене. Он родом из этих мест, активно помогал фашистам во время оккупации, принимал участие в карательных операциях эсэсовцев, выдавал подпольщиков и партизан, сам участвовал в показательных казнях. С немцами во время их отступления ушел на запад.

— Кучерена, — повторил Бессонов. — Он у нас числится в розыске еще за преступления, совершенные в составе националистических банд в Полесье. Они ушли оттуда, когда в 43-м их хорошо тряхнули партизаны. Так, еще что есть по объектам оперативного розыска?

— Мы установили личности всех убитых бандитов. По нашим сведениям, под псевдонимом Бригадир, которым подписано письмо, скрывается подрайонный руководитель ОУН Николай Степаненко.

— Что за личность?

— Ничего примечательного. В 39-м вместе с родителями проживал на территории Правобережной Украины, которая вошла в состав СССР. Окончил шестимесячные педагогические курсы, работал учителем в селе Брыков, затем в Шумске. Никаких сведений о его связях с националистами до войны у нас нет. Когда пришли фашисты, начал активную пособническую деятельность, выдал многих коммунистов и советских активистов гестапо. Его довоенное фото у нас есть.

— Уже хорошо, — кивнул Бессонов. — Сегодня же фото переснять и размножить для оперативной работы. А сейчас, Олег, собирайся, поедем в Здолбицу. Еще раз осмотрим место последнего боя. Возьми с собой автоматчиков из местного гарнизона. Да попроси, чтобы дали ребят потолковее, желательно с фронтовым опытом.

— Да, еще, — улыбнулся Шаров. — Якуба просится на допрос. Просто настаивает.

— Поговори с ним, Алексей, — согласился Бессонов. — Только не особенно обнадеживай, пусть не расслабляется, пусть из кожи старается вылезти, чтобы нам угодить.

На часах была уже половина третьего, когда на двух полуторках Бессонов с Шаровым и двумя отделениями солдат Ровенского гарнизона прибыли на опушку лесного массива под Здолбицами. Развернув карту, капитан стал показывать ориентиры Шарову и двум фронтовикам-сержантам — командирам отделений.

— По имеющимся на сегодняшний день данным, банда двигалась через Стеблевку и Спасов, обходя лесами с запада город Мизоч. Двигались осторожно, явно не желая привлекать к себе внимание. Это не был рейд по оперативным тылам, хотя банда и имела при себе не только легкое стрелковое вооружение, но и ручные пулеметы.

— Мы когда в разведку ходили на фронте, — сказал высокий скуластый сержант, — то пулеметов с собой не брали. Втихаря через линию фронта или с прикрытием, а там на кошачьих лапах до цели, выполняли задание и так же назад. А если на хвост садились гитлеровцы, то и с боем прорывались. Но всегда шли налегке.

Бессонов внимательно посмотрел на сержанта, на три его нашивки за ранения и глубокий шрам на кисти левой руки. Этот человек знал, что говорил. Видимо, воевал в полковой или дивизионной разведке.

— Ну, — спросил Бессонов, — и что вы хотите этим сказать?

— У них цель была другая, для выполнения задания им нужны были пулеметы. Вы им просто дойти не дали. Может, надо было задержать продвижение армейского резерва, который наши выслали бы на место, или готовили нападение на вооруженный объект, когда надо подавить охрану огнем.

— Хорошая мысль. Спасибо, сержант. Мы это будем иметь в виду, но с выводами пока подождем. Для выводов кое-что надо еще уточнить, в том числе и здесь. Одно отделение войдет в лес вот с этой опушки, — Бессонов показал карандашом на карте подковообразную опушку леса. — Ориентиры: одиноко стоящее дерево и устье оврага. Направление движения — строго на север с выходом к роднику, отмеченному на карте. Второе отделение входит в лес с юго-западной опушки. Ориентиры: одиноко стоящее дерево и озеро-старица. Направление движения — на северо-восток. Двигаться цепью. Расстояние между бойцами не более 10–15 метров.

Бессонов проводил инструктаж привычно, как делал это уже, наверное, сотни раз. Но сейчас он не знал точно, что искать. Да — следы пребывания людей, да — доказательства принадлежности этих людей к националистической банде. Но что это будет, предположить было сложно с самого начала. Может быть, окурок немецкой сигареты. Не факт, что этими сигаретами немцы снабжают подпольные отряды ОУН, не факт, что эти сигареты взяты из немецкого тайника. Они могли оказаться в кармане любого человека на территории, которая только что освобождена от фашистов. Это мог быть след сапога, оброненный патрон немецкого стандарта. Сейчас важно было не перечислять опытным солдатам-фронтовикам, что конкретно искать. Важно было дать им понять, на какого рода следы обращать внимание.

— И еще прошу не забывать, что в лесу могут оказаться противопехотные мины и неразорвавшиеся боеприпасы. И уж тем более вы должны быть готовы к неожиданному столкновению с оуновцами, немцами-окруженцами, которые все еще пытаются мелкими группами выйти к линии фронта. Оружие держать наготове, задерживать всех, кто встретится в лесу, хоть генерал с погонами НКВД.

Солдаты с довольным видом заулыбались, поправляя «ППШ».

«Эти не побоятся никакого врага, а вот насчет генерала НКВД это я зря пошутил», — подумал Бессонов.

— Напоминаю еще раз, товарищи, это очень важно. В случае вооруженного сопротивления, которое вам могут оказать задерживаемые, стрелять только по конечностям. Повторяю, только по конечностям.