Я выругался и с силой стукнул руками по рулю.

О чем только думаю, идиот! Ну красивая девчонка, фигуристая, с невероятно глубокими голубыми глазами. Но разве можно влюбиться, не зная, какова она на вкус? Понятия не имею. И не хочу думать об этом. Не сейчас. Может, через пару лет, если не пройдет то, что сейчас начинается. Хотя я глубоко сомневаюсь, что могу быть увлечен девушкой так долго.

Через пятнадцать минут я притормозил около подъезда Юльки, и решил перекурить, дабы не дымить у нее в квартире. Вышел на улицу и, подкурив, поднял взгляд. Я уже знал, где ее окна, и сейчас видел, что в них горит свет.

Затянулся и улыбнулся.

Веду себя словно подросток и ничего не могу с этим поделать.

Достал телефон и написал ей сообщение: «Ты дома? Я сейчас зайду?» Просто хотел предупредить, что я уже рядом, а не заявляться вот так неожиданно.

Ответ не пришел, да я особо его не ждал. Видел по окнам, что девочка дома. Собственно, с ее-то ушибами, где еще ей быть.

Ладно, чтобы меньше думать, я потушил окурок и, забрав из машины пакет с выпечкой, поднялся на нужный этаж. И не успев нажать на звонок, дверь распахнулась и передо мной появились две девушки. Но мой взгляд замер на взволнованной Юльке.

Дождавшись, когда мы останемся одни, я внимательнее всмотрелся в ее глаза:

— Прости, я не вовремя?

— Раструбит всей школе.

Юля отошла в сторону, позволяя мне войти в квартиру, а я не спускал с нее глаз. Прикрыл двери, разулся и, поставив пакет на столик, подошел к ней. Руками взялся за плечи и заметил, как она вздрогнула. Все еще опасаясь моего присутствия.

— Что она раструбит? То, что я к тебе в гости пришел?

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​- Поверь, она не так скажет. Подумает, что мы встречаемся.

— Пусть что хочет думает, тебя это волновать не должно. А скажет лишнего — пожалеет.

Юлька неуверенно кивнула, заламывая пальцы на руках, и тут же указала рукой в сторону кухни.

— Чаю?

— Да, я тебе привез вкусной выпечки.

— Спасибо. Не стоило. Мы с мамой пирог испекли.

— Тогда я вам, вы мне, — улыбнулся ей и тут же повернулся к двери, ведущей в комнату, — Виктория Николаевна, я снова приехал надоедать. Угостите чаем?

— Захар, добрый вечер. Почему сразу надоедать? — улыбнулась женщина, выйдя из комнаты.

— Ну, зачастил я к вам.

— Не говори глупостей. Идемте на кухню.

Виктория прошла вперед, а я обратил внимание на то, как Юлька прихрамывала и иногда морщилась. От этого сжались кулаки, и мне немедленно захотелось снова отыскать Витьку, и на этот раз точно набить ему рожу. Конченный ублюдок! Из-за него страдает девчонка, мучается с больными ногами. Козлина! Сам бы его ноги повырывал.

— Захар, как прошел твой день? — отвлекла меня от плохих мыслей Юлька, и я расслабился.

Не стоит перед ней показывать свой гнев. А то ненароком еще больше меня испугается.

— Нормально. В офисе был, решал дела.

— А чем вы занимаетесь, если не секрет?

Виктория включила чайник и принялась доставать чашки из шкафа.

— Виноделием. И планирую разработать собственный рецепт сыра.

— Ого, похвально. Вы молодец.

— Ой мне надо колени намазать. Схожу за мазью, — вспомнила Юлька, привлекая к себе внимание.

— Так, давай я помогу, а то не нравится мне, как ты хромаешь.

Я тут же подхватил девочку на руки и услышал ее тихий вздох.

— Я так и привыкнуть могу, а ты потом исчезнешь, — прошептала она, и только я посмотрел в ее глаза, как увидел ее смущение.

— Не исчезну, — прошептал так же тихо и уложил ее на диван. — Где твоя мазь?

Юлька кивнула на стол, где лежали несколько коробочек с лекарствами. Я взял одну из них и повернулся к девочке:

— Эта?

Она кивнула и протянула руку, но я не отдал.

— Я отвернусь, ты пока разденься и прикройся.

— Я сама могу, Захар.

— Нет, я хочу видеть последствия случившегося, и помочь тебе.

— Нет. Прости, я не позволяю, — серьезно произнесла Юля и снова протянула руку, чтобы забрать мазь.

Я молча кивнул и передал ей тюбик.

— Если нужна будет помощь, зови.

— Спасибо.

Я вернулся на кухню, где Виктория уже вовсю разливала чай по чашкам.

— Виктория Николаевна, вы позволите забрать Юлю на прогулку? Ей необходим свежий воздух.

— Присаживайся за стол, — она кивнул на стул около окна, а сама присела напротив. — Ты не у меня спрашивай, Захар, ты у Юли спрашивай. Думаешь, я ничего не понимаю?

— Вы о чем?

— Влюбились вы. Причем взаимно это! Только слепой не заметит. Но ты знай, тронешь ее до совершеннолетия, я в суд на тебя подам. Ты мне нравишься, но она моя дочь, и меня очень волнует ее судьба.

Я видел, что Виктория была настроена решительно. Лицо и строгий взгляд говорили о серьезности ее слов, и я прекрасно понимал позицию матери. Сам бы поступил куда жестче, если бы за моей дочерью ухлестывал взрослый мужчина. Хотя я к Юльке отношусь как к другу, наверное. А вот слова ее матери о влюбленности, заставили меня задуматься. Неужели она права? Откуда она может знать то, чего не знаю по своим ощущениям я? Может, потому что я ни разу не любил, и понятия не имею, какие должен испытывать эмоции?

Отпив горячего чаю, я отставил чашку и серьезно посмотрел на Викторию, которая все это время не отводила от меня взгляда. Словно проверяла меня или пыталась что-то прочитать в глазах.

— Я не знаю, о какой влюбленности вы говорите. Мне не знакомо это чувство. Но трогать Юльку я точно не собираюсь. А дальше, как судьба решит.

Виктория медленно кивнула, и чтобы прервать напряжение, царившее в кухне, улыбнулась и положила мне кусок пирога.

— Итак, расскажи мне о себе. Кто ты, чем занимаешься в свободное время, кто твоя семья. Мне все интересно.

— Хорошо. Пирог Юлька готовила?

— Юлька-Юлька.

После долгой беседы и поедания сладкой выпечки, я таки вытащил Юлю на прогулку. Только вот пока мы спустились вниз, я видел, что ей больно ступать и она постоянно морщится. Снова вспомнился Гринич, и руки инстинктивно сжались в кулаки.

— Поедем на машине? Отвезу тебя в красивое место.

Девушка кивнула и позволила мне помочь ей усесться в авто.

Ехали недолго. Место, которое я хотел ей показать, было практически в соседнем квартале.

Юля то и дело смотрела в окно, но еще чаще на меня. Я ощущал ее взгляд,