— Ну, как вы себя чувствуете?

Парсонс неопределенно пожал плечами. Его лицо все еще было бледным.

— Я хочу, чтобы вы подробно рассказали мне о том, что вы делали сегодня утром. До того, как обнаружили тело, и после.

— Я, это… — Парсонс откашлялся. — Короче, поднялся с постели как обычно, то есть около половины седьмого, оделся и вышел из дома. — Снова покашливание. — Направлялся в хозяйственный корпус, но сначала зашел сюда, чтобы открыть храм. Доктор Бимиш-Невилл требует, чтобы храм в течение дня был открыт — на тот случай, если кому-нибудь из пациентов захочется зайти и посидеть в зале.

— Двери были заперты?

Он согласно кивнул:

— Да. Я сам запер их вчера вечером. Примерно без четверти пять. Уже начинало темнеть.

— Скажите, в котором часу вы пришли открывать храм сегодня утром?

— Ну… около восьми. Точнее сказать не могу. — Парсонс закашлялся. — Извините. — Сказав это, он провел рукой по волосам.

— Другой вход в храм есть?

— Да, есть. В дальнем конце нижнего зала. Эта дверь выходит на задний двор. Она предназначена для обслуживающего персонала и запирается изнутри.

— Итак, вы открыли стеклянную дверь в фасаде здания…

— Да. Вообще-то я, после того как открою дверь, в храме не задерживаюсь. Но на этот раз несколько стульев в зале были сдвинуты, и я зашел в помещение, чтобы поставить их на место.

— Какие конкретно стулья вы имеете в виду? — спросила Кэти.

Он заколебался.

— Те два, вон там — в конце первого ряда. Потом я заметил пробивающийся снизу сквозь решетку свет лампочки из органной ниши. Я подошел к решетке поближе и увидел захлестывавшую переплет красную веревку. Признаться, я не мог понять, что это такое. И рассмотреть, что находится под решеткой, тоже не мог. Поэтому я спустился вниз. И увидел повешенного.

— Вы узнали веревку?

— Веревку? — в удивлении переспросил Парсонс.

— Ну да. Ее, так сказать, тип или сорт. Вы такие здесь раньше видели?

— Э… прямо не знаю, что и сказать. — Парсонс смутился. — Погодите, дайте подумать… Трудно ответить так вот сразу… Нет, полагаю, что такой веревки я раньше не видел.

— Ладно, оставим это… Теперь скажите: вы сразу узнали этого человека?

— Да… то есть нет. Не сразу. Лампочка светила у него из-за спины. Мне пришлось подойти очень близко. — Парсонс тяжело дышал, а его лицо стало еще бледнее, чем прежде.

— У вас не возникло сомнений в том, что он мертв?

— Никаких. Он был такой холодный…

— Значит, вы до него дотронулись?

Парсонс кивнул.

— Да, до его руки… — Казалось, управляющий вот-вот грохнется в обморок. Кэти протянула руку и взяла его за запястье.

— Может, вам воды принести или чаю?

Парсонс вяло мотнул головой.

— Пригните голову к коленям. Живо! Так. Еще раз… Ну как — полегчало?

Парсонс кивнул склоненной головой.

Кэти позвала патрульного офицера и попросила принести стакан воды.

— И скажите Даулингу, чтобы поторапливался! Пусть потом явится ко мне и расскажет, что ему удалось сделать! — крикнула она вдогонку убегавшему полисмену.

Кэти подумала, что ей необходимо сдерживать снедавшее ее нетерпение, и она несколько минут молчала, словно позабыв о существовании Парсонса. Последний продолжал сидеть, склонив голову к коленям. Пришел доктор, осмотрел Парсонса и, бросив взгляд на следовавшего за ним патрульного с фляжкой в руке, кивнул. Пока в Парсонса вливали бренди, доктор знаком предложил Кэти прогуляться к колоннаде портика.

— Очередные проявления жестокости со стороны полиции? — спросил он.

Кэти улыбнулась:

— Совершенно верно. Но никаких следов насилия у него на теле вы не найдете.

— В отличие от того парня, что висит в подполе… Кстати сказать, я дозвонился до Пью. Нам повезло. Он должен скоро приехать. По его словам, через двадцать минут. Я хотел бы остаться, если вы не возражаете. Хочу посмотреть, каков этот валлийский чародей в деле.

— Он лучше всех, не так ли?

— Так говорят.

— Я могу продолжить разговор с Парсонсом? — спросила Кэти.

— Разумеется. У него небольшой нервный срыв, не более. Я, конечно, могу дать ему что-нибудь, но в принципе он в норме. Короче, если я вам понадоблюсь, вы найдете меня на парковочной площадке. Буду дожидаться там Пью.

Парсонс, который к тому времени уже пришел в себя, благополучно завершил свой рассказ об обнаружении трупа. После этого он поведал о том, как побежал в большой дом, чтобы сообщить о страшной находке руководству клиники, и вернулся к храму с Бимиш-Невиллом, чтобы последний мог собственными глазами увидеть тело. Потом директор отправился в главное здание звонить в полицию, а он присел на ступени храма и стал ждать прибытия патруля. Он все еще повествовал о случившемся, когда пришел Даулинг и, встав с ним рядом, показал Кэти большой палец правой руки.

— Хорошо, мистер Парсонс, — сказала Кэти. — Думаю, я смогу позволить вам отлучиться и попить чаю. Но перед этим я хотела бы кое-что узнать о вашей лечебнице. О том, к примеру, велика ли она, сколько люден в ней лечится и работает, ну, и все такое прочее.

— Точные цифры знает только директор, но я и без него могу вам сказать, что территория поместья, где располагается клиника, имеет общую площадь до сотни акров. Раньше поместье было значительно больше, но владельцы продали почти все земельные угодья. Оставшиеся земли и луга арендует местный фермер. Большой дом и хозяйственные постройки с парками и садом занимают около двадцати акров. — Парсонс, рассказывая о клинике, оживился. Без сомнения, то обстоятельство, что Кэти сменила тему, пошло ему на пользу.

— У нас шестьдесят две гостевые комнаты на верхнем этаже большого дома и в западном крыле. Кроме того, в клинике имеются лечебные кабинеты, хозяйственные помещения, офисы и кухни. Они располагаются в цокольном этаже и в подвале. На чердаке оборудовано шесть комнат дня обслуживающего персонала. Для него также выстроены четыре отдельных коттеджа. Один из них занимает директор, другой — семья женатого сотрудника из руководства. В третьем и четвертом живет персонал — по четыре человека одного пола на коттедж. — Все это Парсонс выпалил единым духом, после чего внезапно замолчал и, чтобы отдышаться, несколько раз с шумом втянул в себя воздух.

— Значит, в лечебнице шестьдесят два пациента?

— Я назвал лишь число комнат. Некоторые из них двойные. Всего клиника может принять до семидесяти четырех человек, но в это время года больных меньше. Полагаю, в настоящее время у нас находится от пятидесяти до шестидесяти пациентов.

— А сколько обслуживающего персонала?