– Значит, Волохов прислал тебя ко мне, – с мрачной ухмылкой проговорил Корсак.

Петя кивнул:

– Угу. – И добавил, как бы извиняясь: – Он хороший м-мужик.

– А я не знал, что вы дружите.

– Мы не дружим. Виделись т-только у тебя на дне рождения. Ты тогда всем объявил, что я твой лучший друг. Вот он и запомнил.

– Ясно. – Глеб отпил из своего стакана, облизнул губы и сказал: – Ну? И как ты собираешься меня развлекать?

Давыдов пожал плечами:

– Пока не знаю. Хочешь, сыграем в шахматы?

Глеб сдвинул брови и чуть прищурился.

«Вот оно, значит, как, – думал он, глядя на Петю с мрачной иронией. – Друзья проявляют обо мне заботу. Как это трогательно! Прямо слезы на глаза наворачиваются!»

И все же он был рад видеть Петю Давыдова. В самом деле рад.

Корсак и Давыдов дружили еще со студенческой скамьи. В ту далекую пору оба учились на факультете искусствоведения и одно время даже делили комнату в общаге, пока «коммерческие дела» Глеба не пошли вверх и он не снял себе квартиру.

Петя Давыдов после окончания университета некоторое время преподавал, но потом бросил это безнадежное (главным образом, по причине заикания) занятие и посвятил себя любимому делу – фотоискусству, став довольно востребованным «глянцевым» фотографом.

– Ты чего такой мрачный? – снова заговорил Глеб, вытряхивая сигарету из пачки «Кэмела».

Петя пожал плечами:

– Ну, из нас д-двоих кто-то должен быть м-мрачным.

– Верно. Но я для этой роли больше подхожу, тебе не кажется?

Петя покраснел:

– Да, Глеб. П-прости.

Корсак дернул уголком губ:

– Не напрягайся. Все будет хорошо.

– Да, к-конечно, – поспешно кивнул рыжеволосой головой Петя.

Он отхлебнул коктейль. Потом еще раз. Нехотя отнял стакан от губ и сказал:

– Слушай, Глеб, тут через пару д-дней наши университетские собираются.

– Да, я слышал, – сказал Глеб, выдыхая табачный дым.

– Ты пойдешь?

Он мотнул головой:

– Нет.

– Зря. Наши ребята часто о тебе вспоминают. Особенно после того, как ты издал эту книгу. Кстати, как идут п-продажи?

– Нормально идут, – сказал Глеб.

– Да, она вроде бы стала б-бестселлером. Поздравляю!

Глеб пожал плечами, допил коктейль и снова потянулся за бутылкой.

– Брат, это ты зря, – веско произнес Петя. – Спиртное тут не п-поможет.

– Да ну?

– Т-точно тебе говорю.

– А что поможет?

– Дружеская б-беседа.

Глеб свинтил с бутылки крышку и усмехнулся:

– Ты сам-то в это веришь?

Петя поправил пальцем очки.

– Вообще-то не очень, – признался он. – Но попробовать-то стоит? Как д-думаешь?

– Думаю, что ты прав. Но какая беседа без бутылки? Давай допивай коктейль, я тебе смешаю новый.

– Напиваться тебе сейчас нельзя, – сказал Петя. – Это будет п-проявлением слабости.

– А по-твоему, человек всегда и в любых обстоятельствах должен быть сильным?

– Если этот человек мужчина, то да, – твердо проговорил Петя.

Глеб посмотрел на него исподлобья и усмехнулся.

Внешность Пети была обманчива и многих сбивала с толку. В трезвом виде Давыдов выглядел таким же безобидным интеллигентом, как Шурик в «Кавказской пленнице». Но стоило «безобидному интеллигенту» выпить рюмку-другую текилы, и он превращался в храброго и безбашенного рыцаря. В подвыпившем состоянии Петя грудью стоял за справедливость и готов был незамедлительно ринуться в бой, если видел, что кого-то обижают или унижают.

– Ты, Глеб, главное, не сдавайся, – сказал Петя, глядя Корсаку в глаза сквозь круглые стеклышки очков. – Мужчина д-должен быть сильным. Он должен быть воином.

– Воином я бы себя не назвал, – с усмешкой произнес Глеб. – Единственная война, которую я веду, – это война с трезвостью. За твои красивые глаза!

Глеб отсалютовал другу стаканом и в два глотка выпил коктейль.

– Чем ты намерен сегодня з-заняться? – поинтересовался Давыдов.

– Отдам свое молодое тело на поругание падшим женщинам, – ответил Глеб. – Ну или просто напьюсь вдрабадан. А что? Хочешь поддержать?

Петя нахмурился:

– Это глупо, Глеб. Это не п-поможет. Знаешь, что тебе нужно сделать?

– Что?

Петя посмотрел Глебу в глаза, улыбнулся и мягко проговорил:

– Тебе нужно п-поплакать.

– Что? – Корсак изумленно поднял брови. – Ты рехнулся?

Давыдов замотал головой:

– Нет! Слезы – это пот б-больного духа!

– Потей сам, если тебе так хочется, – отрезал Глеб. – А у меня есть метод понадежнее.

Он допил коктейль и снова взялся за бутылку. Петя посмотрел на это, нахмурился и сказал:

– Кажется, я здесь т-третий лишний.

Глеб улыбнулся, погладил бутылку по покатому боку и нежно проговорил, обращаясь к ней:

– Не слушай его, детка, он нам просто завидует. О черт, совсем забыл! – встрепенулся вдруг Корсак и посмотрел на часы. – С минуты на минуту ко мне приедут гостьи. Если ты останешься, тебя ждет неплохое развлечение! Совсем как в студенческие времена.

– Какие еще г-гостьи?

– Веселые и симпатичные. По крайней мере я на это надеюсь. Оставайся, Пьеро. – Глеб достал из кармана халата толстую пачку долларов и тряхнул ею перед лицом Давыдова: – Покутим!

Петя помрачнел еще больше.

– Значит, это п-правда, – констатировал он, глядя на деньги. – Ты снова стал играть?

– Угу. И не просто играть, а выигрывать.

Корсак сунул деньги в карман.

– Глеб, это п-плохо, – с упреком проговорил Петя.

– Что плохо? – не понял Глеб. – Выигрывать?

– Играть. Маша бы этого не одобрила. Вспомни, ты ведь ей обещал.

На скулах Глеба дернулись желваки.

– Мы с Машей разошлись, – сухо проговорил он. – А значит, все мои обещания аннулируются.

В прихожей запиликал звонок домофона.

– О, а вот и гостьи пожаловали! Пойду открою! – Глеб поднялся с кресла, но Петя вскочил с дивана и преградил ему путь.

– Я тебя не п-пущу, – заявил он.

Глеб посмотрел на друга снисходительным взглядом:

– Петь, не валяй дурака. Отойди.