В следующем рапорте Кочубей честно пытался проанализировать причины постигшей их неудачи. Такой анализ от непосредственного участника событий – просто елей на сердце любого человека, прикоснувшегося к краешку тайны, тем более что это косвенным образом подтверждало мою догадку. Ведь в таких откровениях непосредственного участника событий могут неожиданно всплыть доселе неизвестные и не оглашенные ранее подробности. И действительно: при более внимательном прочтении текста я обнаружил весьма показательные строки.

«…доношу Вашему Сиятельству, что оное местоположение, предназначенное для взаимных наших изысканий, в некоторых только частях соответствует с французским планом. Действительно, река, пересекающая своим извилистым течением почтовую дорогу в трех местах на французском плане, здесь пересекает оную в двух только местах и, следовательно, вместо трех мостов, необходимых для проезда по дороге, существует оных только два. Местность со времен прохождения французской армии могла измениться, ибо почва земли весьма рухлая (видимо, хотели написать рыхлая. – Прим. авт.) и плотины, существующие для водяных мельниц, были за десять лет смыты напором воды в весеннее время, что мог заключить из собранных мною вестей. Я приступил к взрытию земли 2-го числа текущего месяца, почев (предпочел) необходимым занимать большое количество людей для скорейшего хода занятий, привлекающих на себя любопытство окрестных жителей и проезжающих по большой дороге. По совещанию с Полковником Яковлевым я разрезал весь участок земли двумя большими поперечными каналами шириной в три сажени и больше, глубиной…

Окончив изыскания, предназначенные мне Вашим Сиятельством в Могилевской губернии, отправляюсь в Смоленскую губернию для продолжения оных…»

Поскольку изначально экспедицией Яковлева было найдено два места, где предполагалось наличие крупных денежных захоронений, то мне показалось естественным, что сиятельные кладоискатели начали с самой ближайшей к столице государства местности. Ведь столица Российской империи в те времена была в С.-Петербурге, и Могилевская губерния была расположена к ней гораздо ближе, нежели Смоленская. Но раз там их постигла неудача, то логично, что они поехали на второе. Любопытству моему не было предела. Дрожащими от волнения руками я перевернул следующую страницу и принялся читать рапорт князя Кочубея от 25 июня.

«Окончив изыскания, порученные от Вашего Сиятельства в Могилевской губернии, я отправился вследствие предписания Вашего от минувшего мая месяца 10 дня за № 16 обще с Полковником Яковлевым в Смоленскую губернию Смоленского уезда в деревню Цурики, место, предназначенное для новых исследований. Вашему Сиятельству известно (неразборчиво. – Прим. авт.) Яковлева в первое его путешествие, что местность здесь еще менее сходствует с французским планом, чем Могилевской губернии деревне Александрии. Не смотря на то все пространство, заключающееся между ветвями речки, облегающей деревню Цурики, было тщательным образом обойдено длинными щупами. Почва земли песчаная, в иных местах каменистая. При малейшем сопротивлении я взрывал землю, но без всякого успеха. Не смотря на все усилия, я не мог найти цели возложенного на меня от Вашего Сиятельства поручения.

В соответствии предписания Вашего от минувшего Мая месяца за № 2006, отправляюсь в Саратов для приведения в исполнение второго поручения, возложенного на меня от Вашего Сиятельства».

Заодно я посчитал нелишним изучить его аналогичное донесение своему непосредственному начальнику.

«23 июня 1840 г. Секретно Господину Начальнику Штаба Корпуса Жандармов свиты Его Императорского Величества Генерал-майору и Кавалеру Дубельту

Рапорт

Рапортом моим от текущего июня месяца 9-го дня за № 26 честь имею довести до Вашего Превосходительства неутешительные мои действия в Могилевской губернии. В содействии предприятия Вашего от минувшего мая месяца 20-го дня за № 11 я отправился в Смоленскую губернию для дальнейших изысканий… (пропуск. – Прим. авт.)…в которых только в маленьких партиях (эпизодах) сходится с французским планом. Не смотря на то, я обще с Полковником Яковлевым принял все нужные меры для самого тщательного осмотра местности. Но и здесь всевозможные исследования прошли без всякого успеха.

Окончивши таким образом все исследования, порученные мне по Высочайшему повелению, честь имею донести до сведения Вашего Превосходительства, что отправляюсь в Саратов-Гвардии Штаб-ротмистр Князь Кочубей».

Итак, едва я выяснил истинное значение загадочного слова «брульон» и дочитал удручающие рапорты официальных лиц о полной неудаче всего предприятия, как меня буквально обуяли вожделенные мысли. Переместившись на диван, я закинул руки за голову, закрыл глаза и благостно пустился в самые приятные рассуждения, какие только может испытывать не слишком обремененный домашними хлопотами мужчина. Перед моим внутренним взором, словно страницы приключенческого романа, начали раскрываться картины предстоящих подвигов. Вот я открываю истинное местоположение клада полковника Яковлева. Вот вгрызаюсь в землю острым как бритва заступом. Вот мои руки погружаются в груду сверкающих золотых кружочков, и пальцы просто купаются в весело позвякивающем золоте. А далее мои мысли и вовсе воспарили в заоблачные дали. Я то летел в личном самолете, окруженный сонмом обольстительнейших стюардесс, то на борту шикарной яхты вдохновенно бороздил неведомые лазурные моря примерно в такой же замечательной компании.

Впрочем, вскоре зеркальная поверхность виртуально-сказочного моря зарябила бурными волнами, а у самолета внезапно заглох двигатель. Одна простенькая мыслишка разом разрушила все мои блестящие мечты. Крайне некстати вспомнилось, что я пока тоже не знаю, где же на самом деле закопана малая касса Наполеона. И сколько бы денег в ней ни содержалось, она была для меня столь же недоступна, как и поверхность Луны. Я со вздохом поднялся с дивана и принялся собирать разбросанные по столу листы в аккуратную стопочку. Внезапно, когда я укладывал ту их часть,

где содержался французский текст, часть листов сместилась и перед моим взором предстал уголок еще одной рукописной карты.

– Ура, – едва не закричал я на весь подъезд, – так вот он каков, «План № 1»! Как же я его раньше-то не заметил?

Я впился глазами в незамысловатый рисунок в надежде, что мигом разгадаю все загадки. План и впрямь был несложен и в то же время достаточно подробен. Широкая река, украшенная стрелочкой, и втекающая в нее с севера речка поменьше столь прихотливо извивалась, что ее в трех местах пересекала некая дорога. На одной из ее петель – посередине, между двумя мостами, – был нарисован аккуратный крестик, указывающий место захоронения кассы. Но что означали остальные значки и кружочки, изображенные на карте, так и оставалось для меня загадкой, поскольку пояснительные надписи были сделаны на французском языке. Пришла пора поломать голову над тем, где отыскать хорошего переводчика.

В принципе найти переводчика с французского было не так уж и трудно, но как соблюсти приличествующую случаю секретность? Черт знает, какая информация скрывается в документах «Дела № 31»? И первым тайну узнает именно переводчик, чужой и никому не известный человек! И почему бы ему самому не заняться поисками клада, имея все козыри на руках? А мне он может предоставить перевод, мягко выражаясь, слегка подкорректированный. Ведь проверить его я все равно не смогу.