После такового открытия поручая Вашему Сиятельству окончательное за сим разыскание о сокрытых деньгах обще (совместно) с Полковником Яковлевым и препровождая к Вам вышеупомянутую записку с планом X? 1 и брульон, представленный мне г. Яковлевым, предлагаю Вам отправиться с Штаб-офицером сим, получившим от меня о том предписание, в Смоленскую губернию, и когда он убедится, что найденное им местоположение больше всякого другого сходствует с французским планом, то по соглашению с ним, вместе тот час приступить к открытию денег, потребовать для сего необходимое число людей рабочих от местного Земского исправника.

А дабы от Земской полиции оказываемо было Вам должное содействие и удовлетворение всех Ваших и Полковника Яковлева законных требований, равно и со стороны владельца той земли, в коей будут отыскиваться деньги, не было делаемо никаких препятствий, отношусь я о том к Военному Губернатору г. Смоленска, коему и обязываетесь Вы лично вручить прилагаемый при сем секретный конверт за № 14.

В случае отыскания зарытых денег, Вы доложите о том, какой монетою и в каком количестве оных найдено будет, составите акт за общим Вашим подписанием, пригласив к тому и Земского Исправника, а потом деньги сии следует отвезти в г. Смоленск и, доложив об оных Военному Губернатору Генерал-майору Князю Трубецкому,, сдать их в тамошнюю Казенную палату, получив в принятии документ

за подписанием Председателя и всех членов Палаты. По исполнению чего, и по представлению ко мне по почте рапорта о действиях Ваших вместе с окончательным актом и документами имеете отправиться дальше, для выполнения другого поручения, возложенного на Вас предписанием моим от сего числа за № 2066.

Подпись: Граф Бенкендорф».

* * *

Проклятое и совершенно непонятное слово «брульон» вновь попалось мне на глаза и невольно притормозило скорость чтения. Сняв трубку телефона, я на ощупь набрал номер Михаила Воркунова, вместе с которым некогда заканчивал одиннадцатый класс школы № 283. Трубку взяла его жена Наталья.

– Мишуни дома нет, – певучим голосом сообщила она, – и когда придет, не знаю.

– А может быть, ты мне поможешь? – заторопился я, чувствуя, что она собирается повесить трубку.

– В какой же области требуется помощь? – тут же заинтересовалась она.

– В области языкознания.

– Ну-у, здесь я несомненный «специалист», – хохотнула она. – За день так на работе наговариваюсь, что язык опухает.

– Я не про то. У вас дома случайно нет французско-русского словаря?

– Зачем тебе?

– Да здесь попалось одно французское словечко, и мне крайне любопытно выяснить, что оно означает.

– Словарь где-то есть, но вот так сразу его отыскать я вряд ли смогу. Сам знаешь, какие у Мишуньки везде завалы! Как оно звучит? Может быть, я на слух вспомню.

– Ты что, французский знаешь? – обрадовался я.

– Не то чтобы очень хорошо, – голос Натальи заметно увял, – но в школе я именно его и изучала.

– Какой-то «брульон», – стараясь выговорить как можно более правильно, сообщил я.

– Бульон? – недоверчиво переспросила она. – Так это же такая жидкость, которая образуется при варке мяса…

– Брульон, а не бульон, – буквально закричал я, – улавливаешь разницу?!

– А, поняла. Кажется, это что-то из области рисования. Набросок, чертежик, что-то в этом духе…

Выяснив значение непонятного слова, я вновь вернулся к своему занятию. Становилось ясно, что на руках у Яковлева имелся некий эскиз какой-то местности, и основной его задачей было отыскать такой район на просторах между Вязьмой и Дорогобужем, который бы в максимальной степени соответствовал тому, нарисованному неизвестно кем, эскизику. Но кто изначально набросал данный «брульон» и почему автор не был привлечен к поискам, мне было абсолютно непонятно. Видимо, речь об этом шла как раз на тех страницах, которые я не мог прочесть. Тем временем события в старорежимном Санкт-Петербурге развивались стремительно.

«14 мая 1840 г. Секретно Шефу Жандармов, Командующему Императорской Главной Квартирой Господину Генерал-адъютанту и Кавалеру Графу Бенкендорфу

На предписание Вашего Сиятельства от 24 апреля за № 13 имею честь донести, что воды реки Днепр вступили в берега, и Полковнику Яковлеву, командируемому для обозрения некоторой прибрежной части, в отыскании сего не может встретиться никакого затруднения в исполнении возложенного на него поручения.

Генерал-майор Князь Трубецкой».

Следовательно, только к следующему лету все необходимые приготовления к завершающей части поисковой операции были сделаны, и со дня на день можно было ожидать от высокопоставленных копателей доклада о ходе раскопок. Как я и ожидал, данная бумага не замедлила появиться. Но совершенно не того содержания, какого я ожидал.

«18 июня 1840 г. Секретно

Генерального Штаба Полковника Яковлева

Рапорт

На почтеннейшее предписание Вашего Сиятельства от 10 мая за № 15 сим имею честь донести, что по сделанным надлежащим изысканиям при М(ызе) Александрии в земле, к сожалению, ничего не найдено. Рвы были прорыты во всех направлениях, глубиною от 2,5 до 3 аршин и потом железными щупами длиною до 4,5 аршин все пространство, ограничиваемое течением реки и большой дорогою, проникнуто в шахматном порядке, расстояние дыра от дыры на 1 аршин. Где встречалось какое-либо сопротивление, там немедленно вскрывали, так что на глубине семи аршин не осталось нигде сомнительного места.

Видя таковую неудачу, произвел я дальнейшую рекогносцировку от Орши до Борисова, но и на этом пространстве не мог отыскать места, подобного изображенному на французском плане. Вслед за сим, для последней попытки отправляюсь я вместе с Адъютантом Вашего сиятельства Князем Кочубеем в Смоленскую губернию, на место, представленное на плане, снятом мною в ноябре прошлого года.

Полковник Яковлев

№ 185, 9 июня 1840 г., М. Александрия».

Не успел я посочувствовать бедному полковнику, как тут же выяснил, что именно по тому же поводу писал князь Кочубей. Одну часть его доклада, самую, на мой взгляд, существенную, я прочитал даже несколько раз подряд.

«… прибыли на станцию Александрию 20-го числа текущего месяца, по совещанию с Полковником Яковлевым приступил к пространству земли, заключающемуся между обеими ветвями речки, впадающей в Днепр, было в присутствии каждого из них изрыто пересекающимися канавами шириной в три с половиной сажени и глубиною в два с половиной аршина. То же самое пространство было после того пройдено щупами в четыре с половиною аршина. При малейшем сопротивлении я взрывал землю, но без всякого успеха…

Штаб-ротмистр Князь Кочубей

№ 25, Александрия, Июня 9-го».

«Вероятно, для производства столь масштабных раскопок, – быстро сообразил я, – было привлечено довольно большое количество народа, недаром об этом особо упоминает Князь Кочубей». Ведь кроме крестьян, без счета набранных в ближайших деревнях, была истребована из Могилева специальная команда в 12 жандармов при одном унтер-офицере. Но если все усилия наших высокопоставленных поисковиков были тщетными, то это означает только одно – они просто искали не в том месте. Это была для меня радостная весть, однако поначалу я не понял, отчего она меня столь сильно воодушевила.