рассматривает мой новый наряд, но все-таки протягивает связку.

Я запираюсь в квартире. Хочу сделать вид, что меня здесь нет и не было. Переждать. Снимаю дизайнерские вещи и прячу их как можно дальше в шкаф. Кутаюсь в любимый махровый халат, достаю из морозилки ведро мороженного и день напролет смотрю сериалы, задернув плотные шторы.

Раньше я всегда так делала, когда мне было плохо. Пытаюсь представить, что все это мне просто приснилось: Аня, Даниил, свадьба, контракт. Но обручальное кольцо, сидящее на пальце так плотно, что я никак не могу его снять, напоминает об обратном. Надеюсь, Даниил выживет, и мы разведемся.

Я держу выключенным сотовый телефон. Не хочу, чтобы кто-нибудь из врагов Даниила добрался сюда. Не подаю признаков жизни. Они же не мафиози и не будут насильно ломиться в квартиру?

Я оказываюсь неправа.

На второй день дверь трещит под чьими-то ударами, и я замираю на кухне. Вести себя тихо-тихо. Как мышка.

— Алина! — этот голос мне незнаком, но он мне уже не нравится. — Я знаю, что ты там! Выходи!

Так я и послушалась!

— Алина! Нам обоим нужно разрулить то, что Даниил наделал! Если выйдешь, то облегчишь мне задачу! Я попросил знакомых спецов глянуть его автомобиль! Там тормоза испортили, а теперь эта стерва сдала парня в дурку! Ты должна его вытащить! Имеешь полное право!

А если я не хочу?

Я прижимаю руки к груди. В общем-то не совсем так. Мне мерзко понимать, что я оставила беззащитным раненого человека, позволила запереть в дурдоме. Я сейчас поступила не менее жестоко с ним, чем он со мной.

Раздается новый стук в дверь.

— Аня тебя припугнула?! Эта тварь и не на такое способна! Сейчас я тебе объясню! Деньги! Аня вложила огромные бабки в какое-то фуфло и осталась без гроша! Любовник надоумил! Даниил ее после этого послал к чертям, вот результат!

Я подхожу к двери и замираю у дверного глазка. Стараюсь не дышать, выглядывая наружу. Под дверью высокий ладно сложенный брюнет. Одет он дорого. Но меня почему-то настораживает его взгляд исподлобья — как у голодного зверя и размах плеч — прямо боксерский.

Он подносит к глазку сотовый телефон, так, будто знает, что я смотрю на него. Я вздрагиваю.

— Алин, я знаю, что муж переписал на тебя имущество! Вот что он мне отправил! Я рейсом из Сан-Франциско! Прилетел, как только смог! Выходи!

Я сглатываю. Человек по ту сторону двери выдыхает и запускает руку в волосы.

— Слушай! Они прикончат парня, Алин, а тебя лишат всего! Имущество по документам твое и ты отдашь его стерве, которая вдвое больше недавно спустила?! Я понял, что ты скромная секретарша, но в жизни иногда приходится бороться за себя! Сейчас как раз такое время!

Мои щеки вспыхивают. Вообще-то я никогда не была секретарем.

— А вы, простите, кто? — я с трудом узнаю свой голос.

Вообще-то я собиралась молчать.

— Лютов Денис, — улыбается он. — Ты меня не знаешь, но я лучший друг этого идиота и сейчас похоже единственный! Я тебя в обиду не дам!

Несколько мгновений я колеблюсь, а потом поворачиваю ключ в замке.

Глава 9

Несколько мгновений мы с Лютовым молча смотрим друг другу в глаза. Потом он делает шаг в квартиру и во мне поздно просыпается осторожность: ведь этот мужчина мог мне соврать.

Но Лютов проходит в коридор и тут же загораживает собой проем двери, не давая мне возможности для обратного хода. «Господи, что я наделала?» — вертится в голове шальная мысль: «Вдруг он бандит?»

Внешний вид Лютова навевает именно такие ассоциации, хотя он дорого и опрятно одет, но есть в его глазах нечто опасное, звериное.

Лютов окидывает меня с головы до ног изучающим взглядом, а потом выдает:

— Красивая!

Я в футболке на голое тело и коротких шортиках. Свожу руки на груди — ничего себе фраза для начала знакомства!

— Одобряю, — подмигивает мне Лютов. — Одевайся!

А он нахал! Лютов улыбается, и я вдруг понимаю, что он действительно с добрыми намерениями.

Разворачиваюсь и ухожу в комнату. В замешательстве останавливаюсь у шкафа и слушаю как гость гремит посудой на кухне. «Наверное, делает себе чай», — отмечаю я. Похоже, Лютов не из тех людей, которые страдают от стеснительности.

Вынимаю с полки брендовую одежду, которую купил мне Даниил. Вещи смяты. Раскладываю их на кровати.

По правде, я очень боюсь.

Всю жизнь я прожила серой неприметной мышкой. Предпочитала внимания не привлекать. Для меня бросить вызов популярной звезде инстаграма все равно что облить на глазах у всех газировкой первую красавицу школы.

Кто она и кто…

Я прикусываю губу и бросаюсь за утюгом. Не хочу ссориться со знаменитостью, но сейчас от моего решения зависит жизнь человека.

Остервенело вожу раскаленным электрическим прибором по дорогому материалу. Если подумать, все началось с того, как я подумала, что впервые влюбилась в хорошего парня и поверила в сказку. Предновогодний сон теперь кажется мне пророческим: за любое счастье приходится сражаться.

Сейчас я готова в первую очередь бороться за себя. Если я отступлю, так и останусь никому не нужной девочкой, о которую все привыкли вытирать ноги. А главное, я сама в себе полностью разочаруюсь.

Когда я появляюсь на кухне, Лютов встает навстречу. На столе в самом деле остывает кружка быстрорастворимого кофе — другого у меня уже давно нет.

Мы молча выходим из квартиры. На улице нас ждет шикарный автомобиль.

Лютов галантно открывает передо мной дверь, и я сажусь в салон. Он забирается в машину следом и только когда водитель трогается, я перевожу взгляд на спутника.

Лютов ослабляет узел на галстуке, вальяжно разваливается на сидении. Какой-то частичкой сознания я отмечаю, что эта его наглая звериная уверенность выглядит подкупающе-притягательно. Он как вожак стаи готов перекусить шею любому, кто усомнится в его силе.

Рядом с Лютовым не страшно, если точно знаешь, что он на твоей стороне.

— Денис… — я с трудом вспоминаю его имя.

Фамилия «Лютов» подходит его образу куда больше. Денис поворачивает ко мне голову.

— Вы можете объяснить мне хоть что-то?

— А что ты хочешь знать?

Я стараюсь смотреть перед собой, потому что мне кажется, Лютов способен подчинять взглядом.

— Мы с Даниилом поженились спустя десять дней после знакомства. Вы можете сказать, зачем он на это пошел?

Боковым зрением я вижу, что Лютов кивает.

— Я в этом в некотором роде виноват, — слышу я усталый, но уверенный голос спутника. — Поэтому примчался. Я в Лондоне