Бородатый тоже был одет в старинном духе. Его костюм состоял из короткой рубашки, длинной жилетки и обтягивающих штанов. Еще на нем была шляпа, похожая на ту, которую я видела в лодке на скамье рядом с Победителем. Вряд ли ее можно было назвать исторической. А на поясе у него был короткий меч.

Он готовился к Исторической регате и стянул там женскую одежду, которую дал мне?

Неважно, главное, мне не следует оставаться голой, нужно одеться как можно быстрее. Я поспешно натянула через голову белую сорочку, а поверх накинула ту, которая была больше похожа на платье. Насчет трусов или лифчика я пока решила не беспокоиться. В качестве обуви мне достались своеобразные туфли с длинными носами вроде тех, которые носил Победитель.

Куда же он смылся? Он явно спешил поскорее исчезнуть! На мой взгляд, это было только к лучшему, поскольку я предпочитала находиться от него подальше, а не искать с ним встречи.

Завязывая шнуровку платья, я осмотрелась, оценивая обстановку и одновременно готовясь сбежать. Должно быть, я немало пробыла без сознания, потому что стояла глубочайшая ночь. Я оказалась на какой-то узкой, типично венецианской улочке, каких в городе сотни – с домами непонятной формы и покосившимися фасадами. Вокруг царила глухая тьма, которую нарушал только неяркий свет от фонаря со свечой в руке бородача.

– Как тебя зовут, девочка? – спросил бородач. Он снова обернулся и оценивающе рассматривал меня.

– К сожалению, мне срочно нужно домой, – сказала я, медленно отступая назад. – Уже очень поздно.

– Ты можешь уйти, но мне нужно знать твое имя, а также место, где ты живешь.

– Меня зовут Ханна Монтана.

– А где ты живешь?

– На канале «Дисней». – Я повернулась к выходу. – Так что я прямо сейчас туда и отправлюсь.

– Погоди, – раздраженно спросил он, – ты совсем не хочешь узнать, что произошло?

Этого я хотела больше всего на свете, но еще сильнее я хотела вернуться в отель. Или хотя бы добраться до ближайшего телефона, чтобы вызвать полицию. Похоже, бородач искренне надеялся, что я спрошу его, что случилось, так что я это сделала, чтобы его не сердить.

– Так что произошло?

– Ну, короче говоря, – ответил он, будто произнося заранее отрепетированные фразы, – на тебя напали грабители, ударили так, что ты потеряла сознание, и украли твою одежду. Увидев меня, они оставили тебя лежать и убежали. Можно сказать, что я тебя спас.

– Ага, ясно, – сказала я. – Великолепно. – Я постаралась как можно убедительнее изобразить благодарность. – Спокойной ночи.

Я медленно двинулась в сторону, пока не убедилась, что бородач меня больше не видит. После этого я пустилась бежать со скоростью молнии. И, сделав несколько шагов, замерла, как громом пораженная.

* * *

Передо мной лежал Гранд-канал, я узнала его мгновенно. Во всей Венеции нет другого столь же широкого канала, с таким количеством роскошных палаццо по обоим берегам.

Но вместо ярких фонарей берег освещали лишь отдельные факелы. Факелы! И нигде не было видно вапоретто, а ведь они всегда, стуча моторами, ходили по Гранд-каналу. Куда делись все моторные лодки? Я готова была поклясться, что с домами тоже что-то не так, хотя я никак не могла уловить, в чем дело. Пристань для маршрутных катеров словно растворилась в воздухе.

На миг я усомнилась, в самом ли деле это Гранд-канал. Может, здесь есть еще какой-то другой канал, который выглядит очень похоже, но ни разу не попадался мне во время прогулок по городу.

Потом я увидела, как из палаццо выходят мужчина и женщина. Я хотела заговорить с ними, но не смогла выговорить ни звука. Оба выглядели как персонажи исторического костюмного фильма. Вместе они сели в гондолу. На носу лодки был укреплен фонарь, почти такой же, как у бородача. Гондольер тоже был в старинном костюме. Он собрался отплыть от набережной, а пара тем временем уселась на скамью.

Историческая регата продолжается и ночью? Это новая идея для шоу? Все в старинном стиле, никакого электрического освещения, никаких моторных лодок, никакой нормальной одежды? Или тут снимают кино, и вот-вот зажгутся прожекторы, режиссер рявкнет: «Снято!», и перед следующим дублем на сцену выйдет команда гримеров, чтобы припудрить актеров?

Я ждала и ждала, но съемочная группа не показывалась. Вместо этого мимо проплыла еще одна гондола, а потом еще одна, и в обеих виднелись люди в старинных нарядах. Сразу после этого я увидела, как по противоположному берегу прошагали трое мужчин. У них были копья, шлемы, а верхняя часть их костюма напоминала рыцарские доспехи.

Я заметила, что дрожу, и снова осознала, как сильно у меня болит голова. Несмотря на это, я старалась хотя бы отчасти сосредоточиться. Мне же должно прийти в голову какое-то логическое объяснение!

Возможных вариантов не слишком много. Насколько я могла судить, максимум четыре. Либо я умерла и теперь в чистилище. Либо я под воздействием наркотиков. Либо это кино. Либо я сошла с ума.

Я вздрогнула. У меня за спиной появился бородач.

– Ты еще здесь, Ханна. Боишься отправляться домой одна? Мне тебя проводить?

Его лицо выражало искреннее участие. В сущности, он не выглядел как человек, которого стоит бояться. До этого он будто был огорчен, потому что по какой-то причине считал меня обузой, но теперь он смотрел на меня с неподдельным беспокойством.

Я задержала дыхание.

– Я хочу узнать только одно: я умерла? Допустим, что так… тогда все это не казалось бы мне настолько реальным… или нет?

Он нахмурился.

– Ты жива и в добром здравии. А почему ты спрашиваешь, Ханна?

– Ну… тогда здесь снимают фильм? – спросила я.

Честно говоря, я хотела это спросить. Но вместо этого прозвучал совсем другой вопрос:

– Ну, тогда здесь устроили костюмированное представление?

Я в растерянности захлопнула рот. Почему я не смогла произнести слово «фильм»? Я попыталась еще раз, стараясь сильнее: «Костюмированное представление». По меньшей мере десять раз подряд. И все равно, как бы сильно я ни пыталась – слово «фильм» не хотело слетать с моих губ.

Бородач тут же сильно насторожился.

– Скажи мне, что ты помнишь. О том, что произошло, прежде чем ты здесь оказалась.

Я непонимающе посмотрела на него. Разве он не знает?

– В общем-то, вот что, – осторожно сказала я. – Я упала в воду, а потом этот парень втащил меня в красную гондолу с одноглазым гондольером. А потом что-то загрохотало, и я очнулась тут, голая.

– О боже! Ты сохранила свои воспоминания!

А чего он ожидал? Что наркотик, под которым я, похоже, была, будет действовать вечно?

– Я не помню ничего о грабителях, – возразила я.

Он вздохнул.