Мы так боимся оставаться одни… Где бы человек ни находился, он везде стремиться сбиться в стайку. В школе, в институте, а затем и в рабочем коллективе, — мы везде перемещаемся по двое, по трое, а иногда целыми группами.

Провести выходной день в полном одиночестве, ни с кем не поговорив? Мы не можем себе этого позволить! Несколько часов наедине с собой — и мы начинаем ощущать дискомфорт. Возникает навязчивая потребность позвонить кому-нибудь, встретиться, — что угодно, лишь бы не сидеть одному.

Но от кого мы бежим, если не от себя? Что боимся разглядеть в собственном отражении? Мы перестаем ощущать свою значимость, если в каждой социальной группе не находим тех, кто и с нами хочет сбиться в стайку. Между тем, мы готовы идти на общение, даже когда человек не близок, лишь бы заглушить ощущение одиночества, лишь бы другие не сочли нас никому не нужным.

Нам некомфортно одним и еще более неловко, когда все вокруг разбились по группкам. Стыдливо, словно прикрывая собственную наготу, мы стесняемся одиночества.

Но ведь, прежде всего, мы нужны сами себе. Вокруг миллионы людей, а ты — один… Ты остаешься, а вокруг меняются города, места работы, коллективы, а с ними лица, имена, характеры, но никто не поймет тебя лучше, чем ты сам. И драгоценные минутки наедине с собой оказываются прекрасным способом для того, чтобы узнать себя еще лучше, не зависеть ни от кого, делать то, что хочется тебе. И никто не осудит, что ты решил покричать в пустоту, выплакаться или смеяться без причины. Никто не посмотрит искоса.

Заняться любимым делом, погрузиться в чтение хорошей книги, посидеть в молчании на лоне природы и послушать, как шумит ветер в листьях; привести мысли в порядок и стать от этого чуть гармоничнее и счастливее — вот что может означать одиночество. И оно становится не таким страшным и даже дружественным, когда мы по-новому узнаем его характер.

Жизнь… Пока мы еще дети, мы не думаем о смерти. Когда мы юны и прекрасны, мысли о ней приходят к нам, когда мы вынужденно сталкиваемся со смертью. Но и тогда нам кажется, что наша жизнь будет длинна и буквально бесконечна, потому что мы не видим ее конца, не можем его предрешить.

Нам кажется, что жизнь такая длинная и некуда спешить, мы все успеем. И чаще всего мы откладываем даже не дела. Нет, не дела. Чаще всего мы откладываем чувства, их проявление: звонок родителям, нежную эмоцию или ласковый поступок, которых так давно не проявляли в наших отношениях с любимым, но привычным нам человеком, чувство счастья от того, что живем. Именно чувство счастья жизни, пожалуй, является основополагающим и самым важным.

Когда мы радовались жизни последний раз? Нет, не прибавке к зарплате, не роскошному подарку, не новой квартире, а ЖИЗНИ! Тому, что есть, и тому, что она нам уже дала и дает каждый день! Тому, что мы видим, слышим, двигаемся, дышим, а значит, наслаждаемся красотами природы, кайфуем от музыки, можем самостоятельно перемещаться в любом направлении и бурно выражать свои эмоции, наслаждаться запахами костра, дождя, леса. Уже хорошо, что есть все это! Но помимо того, ежедневно мы можем получать удовольствие от всего того, что именно нам дала жизнь, если перестать воспринимать данное как само собой разумеющееся. Кому-то дано меньше, кому-то больше, но каждому из нас, если задуматься, дано многое! У кого-то есть по-настоящему близкие друзья, у кого-то есть спутник жизни, о котором всегда мечтал, кто-то владеет большими деньгами и может многое себе позволить, а кто-то одарен талантами, многие из нас уже сегодня имеют работу, которая, как минимум, позволяет прокормить себя, единицы могут позволить себе не работать вовсе. А дальше — больше! И все зависит только от тебя. И чтобы поставленные цели легче достигались, достаточно пребывать в состоянии благодарности этой жизни и верить, что все будет еще лучше.

Но мы не можем похвастаться, что ощущаем счастье жизни каждый день или хотя бы часто. Мы считаем, что средняя продолжительность жизни — около семидесяти пяти лет, и нам кажется, что мы все успеем. Забывая при этом, что первые лет десять мы слабо понимаем, что хотим от жизни, только-только учимся ей и набираемся опыта, еще восемь лет остаемся недееспособными, а последние лет двадцать нам все можно, но силы уже не те. Остается примерно тридцать семь лет открытых нам возможностей и деятельной жизни. И все эти года или немного больше никто вам не сможет гарантировать. В любой момент жизнь может оборваться, ведь она столь же хрупка, сколько и силы в ней.

Берегите себя!

Берегите свое здоровье, заботьтесь о своем физическом и духовном теле!

Берегите своих близких!

Просыпайтесь и засыпайте с чувством благодарности за каждый новый день и будьте счастливы тому, что уже имеете!

Никто не знает, сколько вам отмерено, поэтому спешите жить и спешите успеть!

Город звучит, город поет… всегда.

Даже когда на улицы опускается ночь и фонари своим мягким светом вливаются в ее мрак, город лишь меняет свою мелодию и убавляет звук, но ни на секунду не замолкает.

Летними ночами, когда окна нараспашку, а духота не дает спать, у тебя есть все шансы вслушаться и запомнить его мелодию.

Ближе к полуночи, глухой и протяжный, появляется звук, похожий на гудение старого пылесоса за стеной у соседей. Он непрерывно продолжается до момента, пока не начнет светать, а потом так же внезапно пропадает, уступая место другим нотам, звучащим изредка то тут, то там.

Когда в ночи большинство звуков угасает, издали становятся слышны позывные вокзалов — гудки поездов, эхом разлетаются по пустынным улицам голоса неизвестных мне людей, доносящиеся из транзисторов и объявляющие об отправлении очередного поезда. А кто-то там в этот момент проезжает в том самом поезде, который только что объявили, мимо моего города. Он едет куда-то, где его, вероятно, ждут, а может быть, возвращается домой или едет в долгожданный отпуск на юга… и он не знает, что здесь живу я со своими мечтами и проблемами. И я думаю о нем, об этом случайном для меня пассажире, в совершенно случайном поезде, в случайном вагоне. Я мысленно машу ему рукой и желаю удачи. Всю ночь сегодня его будет сопровождать убаюкивающее клацанье колес, а мне остаются звуки всего города.

В детстве мы все были несметно богаты, потому что нам так мало надо было для того, чтобы почувствовать себя обладателями сокровищ. Вкладыши, календарики, переливающиеся значки с героями мультфильмов, цветные стеклышки, откопанные в потаенном местечке, и очищенные кусочки слюды, интересные книжки с цветными картинками, стеклянные шарики, пластинки со сказками, — даже небольшая часть этого неоконченного списка, у каждого — своя, увлекала нас в мир приключений и делала счастливыми.

Для меня сокровищами были пластинки со сказками… Многие из них даже и не помню, откуда взялись, но вот они, эти самые пластинки с музыкальными сказками, были хоть и редким, но очень ярким впечатлением. В то время нельзя было скачать пластинку из Интернета, переписать ее на диск или кассету у какой-нибудь подружки, послушать пару раз и оставить пылиться на полке. То, что приобреталось так редко и было дефицитом даже на полках в магазине, выглядело солидней и дороже в моих глазах. Кроме того, ничем не заменишь это тихое многообещающее потрескивание в динамиках в тот момент, когда иголка проигрывателя касалась пластинки. Не у каждого в доме был такой аппарат, но те, кому посчастливилось иметь его у себя, меня поймут и согласятся.