Хватало и зомбаков. Я снова увидел ту женщину. Кажется, она настоящая вполне, а не плод моего воображения. Видимо лежит тут часто, вот и лет надцать назад лежала с моей матерью. Странно конечно побывать в том же месте, ну или почти в том же. В паре малолеток проснулось детство и они гонялись друг за другом рядом с баней. Впрочем, всех охватила эйфория. Было слышано шум автобуса где-то за забором. Может и я скоро уеду на этом автобусе?

Возвращение в палату было тяжелым. Навалилась тоска, хотелось покинуть это заведение. Вспоминались какие-то мелочи, обстановка дома, вплоть до трещин на подоконнике или еще что-то такое. Только Суслик был весел и возбужден.

— Как думаешь в этом есть смысл?

— В чем?

— Познакомиться с девушкой из психушки?

Я открыл было рот, но пришлось задуматься над ответом.

— Ну мы и сами из психушки — заметил я.

— Ага-ага! Я то же так думаю!

— Только насколько ей плохо? Мы вроде на поправку идем как считаешь?

— Конечно, конечно идем!

— Ну а у нее что за диагноз? Сколько ей лежать? А как с ней потом жить? — я удержался и все же вслух не стал говорить все что еще и подумал.

Суслик и сам то самостоятельно вне стен учреждения вряд ли бы смог жить. Он живет с мамой и будет с ней жить до старости. Девушка конечно всем нужна, но нужна ли еще одна сумасшедшая его матери. Чертов бред.

— Я письмо ей напишу — решил Суслик — спрошу про то сколько ей лежат ьи что у нее за диагноз.

— Напиши — кивнул я.

— А еще…. — начал было он и завис.

— Что? — спросил я утомленный молчанием.

— Я мог ей понравиться как ты думаешь?

— Не знаю, — пожал я плечами — В письме и спросишь.

— Она мне дала кое-что.

— Что?

— Не могу показать.

— Ладно — пожал я плечами.

— Ладно вот — протянул тот странную фиговину.

Это было похоже на фотографию, но может и нет. Я затруднился с определением. Была изображена, простите попа девушки. Фото со спины с каким-то чудным пояском, на руках кружевные манжеты с веревочкой, я потом подумал что это могут быть наручники игровые. Это было очень странно, но красиво. Когда интим угадывается и домысливается, но по факту его невидно. Вот только…

— Ну, это конечно круто, но это вообще она ли? На вырезку из журнала похоже нет? — поделился я осторожно сомнениями. А то вдруг впадет в истерику и сломается как наш пророк.

Да пророк из моей прошлой палаты сломался. Длинный зашел как-то в мою палату с Димой-Иисусом и не вовремя стал болтать пророк читающий библию. Ну те давай по приколу с ним спорить, не просто спорить, а логикой разрушать его построения. И вот в результате того переклинило, он вскочил хотел что-то то ли сделать то ли крикнуть и потом шлеп! Грохнулся на пол как и Дага и давай биться в конвульсиях. После этого ему стало существенно хуже. Он перестал читать, и вообще реагировать, а потом и вставать. Приходили родители, плакали, у его кровати. Потом его перевели в одну из закрытых палат. Иисус сломал пророка, но мне было не смешно, а после слез его родителей, было стыдно, хотя и не я его сломал.

Суслик тем временем писал письмо. Постоянно спрашивая совета как лучше. Свалить теперь особо было и некуда, курилка все же работала не по желанию. К счастью на этаж пришла глав врач. В каждом угадывалась робкая надежда, что пришли выписывать именно его. Но она только ненадолго зашла посмотреть, как тут в нашей палате и ушла к Вове. Ему все так же предоставляли отдельную, хоть и на другом уже этаже. Суслик свалил подслушивать, избавив наконец меня от помощи в писанине любовных писем от сумасшедшего к сумасшедшей.

Главнюк уже минут двадцать о чем-то беседовала с Вовой. Разведчик Суслик доложил, что его на выходные домой отпускают. Не выпускают, а именно на выхи отпускают. Вероятно, были какие-то веские причины. Как он обратно-то вернется? Сможет ли? Вернулся бы я?

— Лех, пошли со мной — зашел за мной Саша.

— Куда?

— Увидишь — не склонный к болтовне Саша повел меня за собой.

Может потому он и сошелся с Вовой, что они оба молчуны. Как оказалось, в виду отсутствия Вовы появилось место на кухонных подсобных работах. Наградой служил дополнительный хавчик, что моему организму был крайне необходим. Ну и очередной выход на улицу, отнеси-принеси. Улица внутри территории естественно. Выполняя поручения персонала, я пару раз я доставлял малявы из корпуса в корпус, в том числе и письмо Суслика.

Еще нам назначили занятия с психологом. Рекомендовали отдельных пациентов, но пациент, в принципе мог отказаться, что сделал, например Саша. Мне же было интересно разнообразить день чем угодно это раз, а во вторых, ну это же очевидно приближает выписку, зря Саша не ходит. Было человек десять сидящих по кругу, часть из них с верхнего этажа. Более всего это походило на беседы в АА. Но тогда я про АА не знал. Психолог разводила нас на откровения, а ты типа такой рассказал о наболевшем поплакал и все такое. Видимо меня не зацепило, хотя кто-то и явно выговорился.

Понимаю, чего Саша ушел, эта фигня мне быстро надоела, но зато там были очень классные мягкие кресла, так что я все же ходил. Вся мебель она же как пообразцу, казенная и такая, стул обыкновенный стандартный, кровать железная с металической сеткой, тумбочка маленькая деревянная, обычно и она аж на двоих. Вещей то же много иметь нельзя даже с разрешенного списка, лишнее все в каптерке, сигареты как помните и те выдают перед курением штучно. А тут кресло! Такое и дома то не у каждого. Да не одно, а целая комната с такими креслами, с ковром с письменным столом и с прочими мелочами, что делают комнату жилой, а не палатой.

Прийти сюда и посидеть это все же релакс. Хотя потом уходить опять же тяжело.

— Так ты, ты и — задумалась врачиха вошедшая в палату.

— И можно я! Можно Я! — завопил Длинный — На улицу да? — интуитивно угадал он.

— А я то же хочу! — сообщил Дима — Если на улицу я хочу.

— А я?! — разволновался суслик.

— Ты не подойдешь — отмахнуласьот суслика та и решала кто лучше подойдет.

— А чего делать то?

— Перенести кое что