чтобы персонал и зэки не заметили разницы, Неваляев должен устроить длительную голодовку, этим можно объяснить и частичную потерю памяти у двойника, и некоторое изменение внешности. Из лазарета Неваляева и заберут… Тут главное, чтобы начальник колонии согласился, однако Егор надеялся, что до этого не дойдёт и всё закончится гораздо раньше.

Выслушав Егора, Неваляев снова задумался – похоже, выискивал прорехи в этом плане. И вот вроде бы нашёл:

– А ты представь, отсидел двойник свой срок и вышел на свободу. Что будем делать? Вдруг он заявит, что это я двойник, а он – самый настоящий? Понятно, что сообщит лишь моим соратникам, но всё равно – это катастрофа!

– Успокойся, Лёня! Этого не будет, если только он не полный идиот. Да и твои друзья подмену сразу обнаружат… Но ты подумай, какие замечательные перспективы открываются, если двойник станет работать на тебя! К примеру, он отправляется в лес по грибы, агенты ФСБ следуют за ним, а в это время ты встречаешься с тем же Моней и обсуждаешь планы прихода к власти твоего Фронта. Да о таком прикрытии можно лишь мечтать!

Неваляев впервые за долгое время улыбнулся:

– Что ж, в этом есть резон, – но тут снова озабоченность появилась на его лице: – Постой, а кто будет договариваться с Моней? Тут нужен очень надёжный человек.

– Ты же с адвокатом регулярно встречаешься, он и расскажет Моне про наш план.

– Нет! Адвокатам я не доверяю. Это такой народец, продаст за понюшку табака!

– А твоя жена?

– Ну, допустим, это будет Лиля, но совершенно непонятно, как я расскажу ей о нашем плане, ведь во время свиданий нас наверняка подслушивают. И ещё, за ней следят, поэтому её встреча с Моней невозможна.

Тут-то и настал очередной критический момент – если всё пройдёт так, как Егор задумал, тогда можно считать, что полдела сделано.

– За моей женой уж точно не следят, да и прослушивать наши разговоры ни к чему. Я теперь всего лишь бывший мент, а не борец с коррупцией или с кремлёвской властью. Думаю, Элен всё сделает, как надо.

– А ты ей доверяешь?

– Как самому себе! В делах мне помогала и ни разу не подвела.

– Ну, дай-то бог!

Вроде бы обо всём договорились, но по лицу Неваляева было видно, что у него осталось некое сомнение и он пытается найти ответ на вопрос, который не имеет непосредственного отношения к задуманному ими плану, но крайне важен. Всё потому, что встреча Элен с Идельсоном приведёт к тому, что она станет обладателем страшной тайны. Одно дело – беседы на скамейке у казармы, и совсем другое – обсуждение деталей побега из колонии с олигархом, который спонсирует оппозиционный Фронт. Да это же тянет на уголовную статью! Если узнают, могут обвинить в организации заговора, в государственной измене, а это новый срок. Чтобы так рисковать, надо быть полностью уверенным в том, что Егор вполне искренне хочет помочь, а не пытается играть в свою игру.

Прежде Неваляев без труда выявлял в своём ближайшем окружении тех, кому не следует доверять серьёзные дела, – устраивал проверки на лояльность, отслеживал их связи в интернете. Но самый верный способ – это разговор глаза в глаза, когда, прищурившись и словно бы зондируя сознание собеседника, он внезапно задавал вопрос, который нередко ставил человека в тупик, поскольку тот не готов было на него ответить. Вот и теперь Неваляев решил применить свой метод:

– Егор, а зачем ты помогаешь мне? Какая тебе выгода от того, что я сбегу?

Егор улыбнулся:

– Да ты мне просто надоел! Надеюсь, что двойник окажется более интересным собеседником.

– А если серьёзно?

– Когда выйду, с твоей помощью смогу им отомстить.

Что ж, убедил, тем более что других вариантов не было. Решили так: Неваляев устроит истерику при встрече с адвокатом, мол, я здесь больше не могу, вытаскивайте отсюда или я всех заложу. Понятно, что Идельсон держит руку на пульсе, так что эта информация вскоре до него дойдёт, ну и тем самым почва будет подготовлена – Моня должен согласиться с планом, детали которого сообщит ему Элен.

Впрочем, возникла небольшая закавыка, поскольку Неваляев не имел непосредственной связи с Идельсоном – встречались только за границей, а здесь общение шло через посредника. Но вот вопрос: захочет ли этот посредник общаться с незнакомкой? И уж совсем невероятно, что свяжет её с Идельсоном, не проверив по своим каналам, что это за «птица». Егор пришёл к выводу, что единственная надежда – это Ося Губерман. Элен наверняка сможет Осю уломать, напомнив о том, как несколько лет назад он сообщил ей кое-что интересное о Моне. Ося убедит Моню в том, что Элен можно доверять, и дело будет сделано.

Глава 5. Метод Либерзона

В то самое время, когда Егор с Неваляевым обсуждали варианты выхода из сложившейся ситуации, все прочие заинтересованные лица тоже не дремали. Сотрудники ФСБ прослушивали разговоры соратников Неваляева, отслеживали их связи в интернете в надежде узнать хоть что-нибудь о том, что они собираются предпринять. Ведь ясно же, что поражения не признают и будут лезть из кожи вон, чтобы добиться освобождения лидера оппозиционного Фронта. Но всё сводилось к разговорам о необходимости привлечь внимание Европы и планам по организации протестных акций. Начальство было разочаровано, поскольку нечего докладывать наверх, ну а в затею Чаусова никто на Лубянке так и не поверил. Если уж опытным агентам ФСБ не удалось внедриться в окружение Неваляева, чего можно ждать от разжалованного генерала? Оставалось только ждать и надеяться, что повезёт – а вдруг удастся выудить хоть какую-то информацию о спонсорах Неваляева, о том, кто сообщает ему компромат на депутатов и министров, вот тогда и закипит работа.

Иные настроения царили в загородном доме неподалёку от Москвы, где собрались трое заговорщиков. Иначе их не назовёшь, поскольку сидеть и ждать у моря погоды – это не в характере столь важных лиц, тем более что обстановка накалялась с каждым днём. После того, как стали известны подробности встречи Неваляева с адвокатом, одному из них впору было сушить сухари или отправляться на постоянное место жительства в Хайфу или Тель-Авив. Братья-израильтяне своих, конечно же, не выдают, но этот вариант – на крайний случай.

Моня Идельсон мерял шагами просторную гостиную, и с каждым шагом повышал голос, постепенно переходя на крик:

– Антон, надо что-то делать! Если мы его не освободим, тогда введут новые санкции, стоимость акций упадёт, чего доброго, разорвут контракты.

– А что