Это был незнакомый голос — женский и очень приятный. Чем-то похожий на дверной колокольчик в его кондитерской.

Олег Викторович ещё немного подумал (всё-таки он ужасно трусил!), откашлялся, одёрнул на себе халат, пригладил волосы и тихонько приоткрыл дверь. Совсем чуть-чуть — чтобы заглянуть в щёлочку Потом ещё чуть-чуть и ещё. Потом он сделал шаг — малюсенький шажок вперёд, который Олегу Викторовичу, отлежавшему себе обе ноги, показался гигантским скачком через всю вселенную.

«Что же случилось потом?» — спросите вы.

Потом кондитерская на углу Тополиной и Розмариновой откроется снова. И в ней сразу появится много новых фирменных напитков (среди них и тот самый — по маминому рецепту), блюд и постоянных посетителей. В ней будет работать не один Олег Викторович, но ещё и Оля — бывшая ромовая баба, и их сын Витя. А потом их дочь Валерия. Все они будут заниматься одним общим делом или, лучше сказать, семейным. Заниматься с любовью и огоньком, поэтому у них всё получится. Они потом откроют ещё много семейных кондитерских: на углу Горькой и Сладкой, Печальной и Радостной, Солнечной и Облачной с прояснениями и ещё в разных других местах. Они даже вытеснили из города ту кондитерскую сеть с кофемашинами, представляете? А ведь вроде бы всё в ней было большое, новое и дешёвое, и всё равно чего-то не хватало…

Но это всё будет потом. А сейчас Олег Викторович стоял посреди кондитерской и угрожающе смотрел на Олю. Он решил, что она грабительница, и даже вооружился мухобойкой, но потом передумал. Всё-таки грабительницы не носят длинных синих платьев.