– Закончила? – Ухмыльнулась Мария.

– Мари-и-ия! Париж! Ты настолько важная птица, что тебя созывают разные страны! Франция!!! Я и мечтать не могла! – Опять начался всплеск радостных эмоций Асмэ, над которыми Мария не переставала смеяться.

– Мы проведем там три недели. Это всего лишь награждение. Остальное время убьем на достопримечательности. Будем культурно развиваться. – Мария закончила объяснять и ждала реакции Асмэ.

– Говорят там строят что-то необычное. Хотелось бы на это взглянуть! – Улыбка Асмэ спала и она опустив голову, подошла к Марии и села рядом.

– Ты ведь ни на что не реагируешь потому, что для тебя это ничего не значит?

Мария глубоко вздохнула. – Когда видишь только темноту, неважно что вокруг тебя, Англия или Франция… Для меня все одинаково на вид. Темно.

– Боже, Мария. Прости, это ужасно, я не должна так радоваться…

–Нет! Нет-нет-нет! Радуйся! Я радуюсь вместе с тобой! Ты ведь там не была, мне приятно, что я смогу показать тебя новые земли и ты увидишь что-то интересное. Не стоит из-за меня грустить только потому, что судьба распорядилась так.

– Но… – попыталась возразить Асмэ.

–Никаких «но»! Асмэ, прошу, не напоминай мне, что я слепая. Я хочу быть рядом с людьми такой, какой я была. Зрячей. Я все увижу как ты, обещаю.

–Хорошо. – девушка смирилась поняв, что будет лучше для подруги и с этим закончила перебирать почту.

– Скоро обед, иди подготовься, а после, мы отправимся на этот вечер мелодий. – Мария вяло улыбнулась прямо в стену и встав, взялась складывать вещи.

– Встретимся внизу…

– Обязательно. – Мария закрыла глаза продолжая складывать, дверь за Асмэ захлопнулась и Мария села на кровать тяжело вздохнув. Разговоры, подобные этому, отнимали много сил. Асмэ старалась ее понять, но такое практически понять невозможно. С детства Марию Сент-Клер учили быть сильной, справедливой и властной. Саманта Сент-Клер и ее муж Освальд любили дочь, но учили быть хладнокровной, что конечно же помогает и по сей день. Никогда по лицу Марии нельзя сказать, какие именно эмоции она выражает. Это всегда было тайной. Искренность она выказывала лишь Асмэ, которая и способствовала улучшению настроения девушки. Годы шли и Мария встретила на одном изысканном приеме графа Дежбера, вплоть до свадьбы длились их «сказочные» отношения, но как только Мария лишилась зрения, граф покинул девушку. Не было ей утешения и Мария Сент-Клер посвятила себя работе, обостренные чувства помогли Марии преуспеть в своей области и стать самым известным человеком не только Англии, но и близ лежащих стран. Родители Марии на данный момент проживают в Альпах, а родовое поместье предназначено дочери. Суть дела в том, что ни Саманта, ни Освальд о потерянном зрении Марии ничего не знают. Это добавляло масла в огонь. Прошло порядком шесть лет с того момента, как близкой подругой Марии стала темнота… До встречи с Асмэ конечно. Асмэ Хигинтс, озорная простая девушка-вот, что дополняет изысканную даму Сент-Клер. С ней, девушка увидела другую сторону монеты, совершенно не ту, которую крутила с самого детства на благотворительных вечерах и различных встречах.

–Мария!

–А? – Мария сидела за обеденным столиком на террасе, вид открывался изумительный, а пение птиц приглушало любые побочные звуки.

– Ты со мной или в другом месте? – Асмэ посмотрела на подругу удивленными глазами.

– Я тут, продолжай. – Мария отошла от своего загруженного разума и вернулась к беседе с Асмэ, посвященной сегодняшнему вечеру.

– Ты в курсе, сколько человек будет?

– Много Асмэ. Довольно много. Это весьма популярное место и думаю, что и рыба будет крупная. – Мария откусила кусочек изысканного хлебца с черной икрой.

– Тебе лишь бы забросить свою загребущую удочку Мари. Неужели, нельзя хоть один вечер насладиться чудесным пением оперной дивы?

– Если я тебя послушаю, случиться беда. – Мария громко засмеялась и прислуга, стоящая рядом, посмотрела на нее с некой ненормальной ноткой. Мария почувствовала ее выражение и прямиком выпрямила осанку, прекратила смеяться и устремила взор куда-то прямо, сделавшись не на шутку серьезной. При всем этом, чуть не упал поднос с съестным.

– Благодарю Жанетт, можете идти. – Мария махнула ей рукой в сторону и убедившись, что то шаги ее стихли, расслабилась.

– Тебе не нужно перед ними кривляться Мари. – Асмэ сложила руки на груди в знак протеста.

– Это – не кривляния Асмэ, это воспитанный во мне этикет. – Мария не отступала и хотя была расслабленной, все равно старалась не быть рассеянной. Рассеянный человек – живая мишень.

– Ври кому хочешь, но я вижу, что ты не наслаждаешься днем, а проводишь его в стараниях не попасться такой, какая ты есть на глаза своей прислуге.

– У меня нет прислуг. Это рабочие, которых я наняла. Не зови их так. И я не такая. Просто…

– Просто дала себе волю.

– Да. – твердо ответила Мария – Нет! – быстро одумалась Сент-Клер. Асмэ улыбнулась еле заметно, будто боялась, что Мария увидит. Спустя минуту молчания и переваривания пищи, Мария вспомнила важную вещь, о которой поспешила сказать подруге.

– Асмэ, ты написала письмо моим родителям? Почерк должен быть максимально схож, а слова благоприятны!

– Мария, они газет не читают? Там ведь и так сказано, что ты слепая.

– Нет, не читают…

– О боже мой. Ты не сможешь скрывать от них это вечно. Думаю, если они узнают от кого-то другого такую важную вещь, они оскорбятся.

– Ты права, но я не могу так их волновать. Это слишком для меня, поэтому все останется так, как есть. – Мария твердо намерена была скрывать правду, но осознавала, что Асмэ действительно говорит правильно. По мимо всего прочего, такими письмами они обменивались редко, но родители знали, что дочь себя в обиду не даст, а потому, волнение не касалось их сердец на этот счет.

– Хорошо, я сделаю, как ты просишь. – Асмэ встала из-за стола и подняла Марию за руку – А сейчас нам пора!

– Так рано? – удивилась Мария.

– Мы не поедем, а пройдемся. – Асмэ уже тянула подругу через сад.

– Нет! От поместья до города много миль, а мы в платьях! Асмэ одумайся! – Мария тянула ее назад, но безуспешно.

– Я Мария Сент-Клер! Мне нельзя идти пешком! – не унималась Мария.

– Я Асмэ Хигинтс… – Асмэ остановилась – …и мне все равно! – девушка злобно посмеялась.

– Не-е-е-ет – обреченно застонала Мария – ты совсем не жалеешь бедную подругу…

– Хватит себя жалеть, утри свои уныние, нам пора, а то не успеем.

– Верно, нам идти всего лишь пять часов по грязной дороге. – скептически произнесла Мария, но ее затолкнули на мягкое сидение кареты и поняв, что все это