Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Иоланде действительно предстояло еще многое сделать в Египте, как она сказала Шилоаху и Коллеку. Напряжение в Каире нарастало по мере того, как приближалось 14 мая 1948 года. И вот, буквально за несколько дней до провозглашения Государства Израиль, Иоланда получила тревожное сообщение от своего друга Моше Шарета — второго по значимости после Бен-Гуриона человека в еврейском сообществе Палестины. Она знала, что 8 мая в Вашингтоне Шарет встречался с госсекретарем США Джорджем Маршаллом, но не знала, что Маршалл прямо предостерегал Шарета от создания еврейского государства. Маршалл предупредил: все свидетельствует о том, что евреям в Палестине уготована кровавая расправа, и Соединенные Штаты ни при каких условиях не будут включаться в конфликт для помощи евреям.
Потрясенный до глубины души, Шарет отправил Иоланде сообщение, которое они с Орой прочитали с большой тревогой. «Я возвращаюсь в Палестину со своей дочерью Яэль, — писал Шарет, — но боюсь, что мы вот-вот совершим большую ошибку». Иоланда и Ора были очень подавлены. Неужели Шарет, ближайший соратник Бен-Гуриона, хотел препятствовать созданию государства, о котором мечтал еврейский народ на протяжении двух тысячелетий? Иоланда только потом узнала, что верный Шилоах, зная о колебаниях Шарета, уже поджидал его в аэропорту, буквально на посадочной полосе схватил его и привез к Бен-Гуриону. Там Шарет сдался и смиренно подчинился своему лидеру.
А 14 мая уже было провозглашено Государство Израиль. Иоланда с опаской следила за новостями о том, что армии всех соседних арабских стран, включая Египет, окружали новосозданное государство, чтобы любой ценой придушить еврейскую независимость.
Но опасность нависла не только над Израилем. Работая под прикрытием, Иоланда постоянно шла на крайние риски. Теперь она впервые чувствовала, что за ней следят, и боялась, что скоро ее арестуют. «…Но моя миссия была слишком важна, — писала она, — поэтому я продолжала работать». 20 мая она написала Шилоаху: «Мое положение здесь очень шаткое. Я все еще „снаружи“[12] благодаря влиянию некоторых друзей, и, если вы считаете, что я могла бы принести большую пользу в другом месте, я не буду возражать против смены обстановки». Она узнала, что каирская полиция допросила немало еврейских лидеров, задавая им один и тот же вопрос: «Кто такая Иоланда?»
Доктор Джозеф Майкл, банкир и страстный поклонник Иоланды, рассказал ей, что полиция прямо предостерегла его: «Берегитесь вашей подруги!» Так он понял, что Иоланда в опасности.
Ее опасения вполне оправдались. В июле Иоланду арестовали и посадили в тюрьму. Но эта тюрьма была странной. Ежедневно Иоланда заказывала изысканные блюда из лучших ресторанов Каира, получала утренние газеты, могла свободно пользоваться телефоном и звонить кому угодно. Другие заключенные постоянно спрашивали ее о причинах такого особого отношения, но она не отвечала. Тем временем ее шпионская сеть начала рушиться. Агенты осаждали ее контору, требуя платы. Однажды утром Иоланда услышала, как кто-то на улице кричит ее имя. Она подтянулась к окну своей камеры и увидела полную арабку в черной галабее и хиджабе. Рядом с ней стоял подросток. Жильбер! Женщиной в черном была замаскированная Ора. «Что мне делать?» — крикнула Ора по-арабски. Иоланда беспомощно пожала плечами. «Делай что можешь», — ответила она.
Все это время Иоланду не допрашивали и не предъявляли ей обвинений. Через несколько недель ее перевели на красивую виллу, которая использовалась как специальная тюрьма для иностранок. Иоланда заболела, похудела и почти не вставала с постели. Власти явно не были заинтересованы в том, чтобы она умерла в тюрьме; ее поспешно выпустили на свободу и первым же рейсом вместе с сыном отправили во Францию.
В Париже Иоланда могла без опасений работать на Израиль. В том же году она официально присоединилась к израильской делегации на пленарном заседании ООН во дворце Шайо. Ей выдали табличку с именем и вытисненным израильским флагом. В то же время она продолжала общаться с египетскими дипломатами, а те, в свою очередь, уважали ее и обращались с ней тепло и по-дружески. Однажды в израильском посольстве приятель-клерк показал ей телеграмму, которую секретарь посольства Шмуэль Дивон отправил в Иерусалим: «Когда нужно оперативно установить контакты, — писал восторженный Дивон, — лучше Иоланды не найти». Помимо египтян, она установила прочные связи с ведущими деятелями Франции и иностранными дипломатами.
Иоланда выстраивала все эти связи ради собственной цели: она твердо верила, что между евреями и арабами может быть достигнут мир. Пока израильтяне и арабы проливали кровь друг друга по всей Палестине, она продолжала встречаться с врагами Израиля и писать меморандумы новоназначенному министру иностранных дел Моше Шарету, утверждая, что египетское правительство хочет договориться с Израилем.
В Париже она также встречалась с Шаретом, Шилоахом и другими израильскими друзьями. После окончания войны за независимость Израиля и подписания перемирия с арабскими странами все ожидали, что Иоланда приедет в Израиль. Но ее решение ошеломило всех. Вопреки всему, несмотря на бесчисленные звонки и телеграммы из Израиля, даже на гневные приказы Шилоаха, она решила вернуться в Египет!
Многие сочли это безумием. Ведь в Египте она была арестована по подозрению в государственной измене и шпионаже, вернуться туда было все равно что засунуть голову в пасть льву. Но Иоланда чувствовала, что ее место в Каире и что там она сможет снова заняться прежними делами.
Она оказалась права: Каир встретил ее с распростертыми объятиями, как будто ничего не произошло, как будто она никогда не сидела в тюрьме. Иоланда поселилась в своем прежнем доме, Жильбер вернулся в ту же школу, а ее друзья, родственники, даже египетские высокопоставленные чиновники относились к ней с былым доверием. «Все это было так странно, — сказал ей однажды Жильбер, — и самое странное было то, что никто не считал это странным…»
Иоланда попыталась вернуться к шпионажу и снова наладила связи с первыми лицами Каира. Однажды вечером она вошла в известный ресторан с руководителем египетских спецслужб в Каире Шуша-беем и двумя его помощниками. За соседним столиком она увидела офицера израильской разведки Элиаху Браху, действовавшего в Каире под прикрытием. Он смотрел на нее в недоумении. Она догадалась, что Элиаху решил, будто Шуша ее арестовал. Иоланда извинилась перед своими спутниками и направилась в дамскую комнату. Проходя мимо столика Брахи, она незаметно обронила платок, который он быстро спрятал в карман. В платке была записка с номером телефона. В ту же ночь он позвонил ей, они встретились, и Иоланда дала ему полный отчет о своей деятельности. От
