Затем, что истероидные психопаты действительно не могут управлять своей немой речью (языком тела, мимикой, сексуальными сигналами). Когда истероид кого-то хочет, вся его сексуальность куда-то испаряется, поведение становится подчеркнуто нейтральным, прохладным. Напротив, когда ситуация не предполагает вольностей, тогда-то истероид и распускает шлейф патологического флирта. Понятное дело, что при таком раскладе счастья в личной жизни ожидать не приходится. Но истероид в принципе не способен отрефлексировать причину своих бед, поэтому обречен шляться по всяким тренингам и семинарам. Что толку от обширного арсенала намеков, фраз-цеплялок, соблазнительных поз, если психика разрешает использовать арсенал только на учениях или в мирное время?

Странное соседство. С одной стороны – табу на соблазнение того, кто нравится, кто интересен, аноргазмия. С другой стороны – кричащая сексуальность, постоянный флирт, беспорядочные половые связи. Получается, что истероид не всегда должен убежать от интересного объекта? Но нет. Это уже будет адаптация, спонтанность, свобода. Психопат всегда повторяет дезадаптивную последовательность действий. Сказано: бежать, значит – бежать.

Но как быть с насыщенной беспорядочной половой жизнью истероидов? Когда они успевают отдаваться: до бегства или прямо на бегу? Ответ кроется в третьей истероидной черте.

Успешное психосексуальное развитие предполагает свободу от комплекса – свободу чью? Не вашу личную свободу (лично на вас психике плевать), а свободу влечений, свободу либидо. Вот только что комплекс опутывал всю психику, задавал неудобные вопросы, требовал срочно решить проблему амбивалентности – и весь этот клубок противоречий потреблял значительное количество энергии. Но вот комплекс, став ненужным, распался, энергия (либидо) вырвалась на свободу, старые влечения отправились на поиск новых (разрешенных) целей. Поэтому для человека “без комплексов” не составляет труда познакомиться с другим человеком и сфокусировать на новом знакомом все свободное либидо. Тогда ваш ничего не подозревающий товарищ станет новым объектом самых разнообразных влечений: и сексуальных, и социальных, и еще бог знает каких.

Вообще классификация влечений – занятие неблагодарное. Эта затея успела надоесть еще Фройду. В работе “По ту сторону принципа удовольствия” Фройд долго выводит новую дуальную модель влечений, постоянно подчеркивая всю абстрактность этих сомнительных “спекуляций”. По сути, классификация зависит от конкретной изучаемой проблемы – это не более, чем инструмент, способ придать наглядную форму результатам вашего исследования.

В нашем случае имеет смысл выделить в отдельную группу все влечения, которые так или иначе связаны с генитальным контактом и взаимным удовлетворением. “Все остальные” влечения можно считать несексуальными. Забавно, что для многих истероидов (и истериков) взаимная мастурбация или оральный секс не воспринимаются как сексуальный контакт. Истероидная психопатка (значительно реже – истеричка) запросто может регулярно вам “по-дружески отсасывать” и искренне удивляться, почему вашу супругу такое дружеское общение раздражает.

Такова расплата за то, что царя Эдипа вовремя не расстреляли. У классических невротиков ситуация исправляется после психоаналитической революции. У психопатов ни революция, ни эволюция невозможны, поэтому их личный Эдип жил, жив и будет жить. И половая жизнь тоже будет жить. Половая, но не личная. Истероид не воспринимает своих половых партнеров как личностей. Верно и обратное: если истероид воспринимает вас как личность, то половой контакт исключается.

Здесь уместна и более жесткая формулировка. Мы как-то говорили, что в психоанализе нет такой категории, как “личность”. Поэтому не расстраивайтесь, что психопат не признает вас личностью. Мы тоже. Давайте называть вас объектом. Есть сексуальный объект, есть объект любви, объект обожания, объект почитания, объект уважения, объект ненависти… Но эти границы весьма условны, так как всякие сложные “духовные” отношения – лишь результат качественной сублимации. Психика постепенно учится направлять либидо в мирное (несексуальное, неагрессивное) русло, но источником либидозной энергии было и остается Оно. Так что все объекты: и сексуальные, и несексуальные – находятся под незримым бессознательным прицелом агрессии и сексуальности.

Что из этого следует? То, что тезис “истероид не может соединить сексуальный объект и объект человеческого интереса” можно заменить на более точный:

Все объекты – сексуальные, в той или иной степени. Истероид не может взаимодействовать с сексуальными объектами. “Сексуальный” – отдельно, “объект” – отдельно. Сексуальность повисает в воздухе: как процесс, как свойство, как аура, как настроение. Объекты живут своей жизнью: как друзья, как враги, как публика, как бесполые поклонники. Объект не может быть сексуальным, сексуальность не может быть привязана к объекту.

Этим и объясняется странный парадокс с бегством. Истероид всегда убегает, если объект (то есть вы) проявляет или только пытается проявить повышенный интимный интерес. Но если объект делает свои дела молча, без предупреждения, без церемоний, то все хорошо. Пока вы безразличны истероиду, он будет успешно практиковаться в искусстве флирта, не зная ни ограничений, ни запретов. Возможно все. От случайных прикосновений до жесткого анала. Но как только вы вышли из засады, показали себя в качестве объекта (то есть самостоятельного элемента реальности), то ваша сексуальная карьера на этом трагически обрывается.

Еще одно весьма специфическое последствие отделенности истероидной “безобъектной сексуальности”. Истероиды часто подвергаются сексуальному насилию в той или иной форме: от просто грубого болезненного коитуса до изнасилования. И никаких заявлений никто не пишет. В психике истероида изнасилования не было, потому что сам насильник не прошел психический фейс-контроль. Ну пыхтит кто-то над ухом, кто-то сзади пристраивается – это одно событие. Массаж стенок влагалища или простаты – это другое событие. Мужик какой-то с острым ножом или продюсерским удостоверением – это третье событие. Вот уже и главную роль предлагают – это четвертое событие. Психически склеить все эти эпизоды в единую сагу о генитальных войнах не под силу даже великому Вайнштейну, к которому мы еще вернемся в главе 5.

Вернемся на шаг назад, к классическому Эдипу. Есть один вытесненный запретный объект, который из тьмы бессознательного плетет свои интриги. В частности, бурно обменивается либидо с другими объектами, порождая чехарду с соблазнением и бегством.

А как бы выглядел анти-Эдип? Вместо одно запретного объекта – много разрешенных. Ядро комплекса лишено возможности обмениваться либидо с соседями. Таковой безопасный, “энергетически обедненный”, объект может вполне остаться в сознании. Но вместо одного мощного источника хаоса появляются много мелких. Получается слишком удачная сублимация – человек занимается множеством разных дел, тратя всю энергию на безопасную, несексуальную, неагрессивную и порой абсолютно бесполезную активность.