Ее грудь сдавило желание выкрикнуть его имя, хотя бы раз. Иполучить ответ.

Прямо над ними раздался рев.

«Прощай, Эш, – думала она, когда один из головорезов единственнымударом сбил ее с ног прямо в пыль, в то, что осталось от детской площадкой. –Было бы хорошо узнать…»

И тут над ними произошел взрыв света.

Белого света.

Как полуночное солнце.

Все смотрели вверх, как будто они были в сцене из «Близкихконтактов третьей степени»[15],а затем их накрыла галлюцинация. Нужно было очень внимательно присмотреться,чтобы понять, что то, что спускалось с неба, вовсе не было Рождественскимукрашением, а являлось проволочной корзиной, обвитой яркими зелеными огнями длямаксимальной видимости в темноте.

И там был вертолет, зависший над ними опасно низко, опасновысоко. Настоящий вертолет.

И Эш Редферн, совсем не выглядящий сколько бы то ни былоленивым или расслабленным, вылезал из корзины.

– Давай туда! Давай туда! – отчаянно закричала Мэри-Линетт,обращаясь к Дэви и пытаясь встать. Мэнни, или кто-то еще, держал ногу на ееспине.

Именно тогда Мэнни вылетел за пределы ее видения, с воем,который свидетельствовал о том, что полет не был добровольным. И ее подняли. В сверхъестественномзеленом свете Эш выглядел… потрясающе. Он лениво улыбнулся. А затем он простовзял Мэри-Линетт на руки и отнес в подвешенную, слегка качающуюся корзину,которая, казалось, застыла вокруг девушки как каре[16].

– Ты тоже! – вслух и мысленно прокричал Эш Дэви. Онпопытался подхватить на руки и ее, чтобы тоже отнести в похожую наРождественское украшение корзину.

– Мой диск! – Дэви хлопотала над своим компьютерным дискомкак наседка, пока его в пыли пинали взад и вперед.

– Забудь про диск!  

– Я не могу! Он может означать будущее человечества!

Не обращая на это внимание, он схватил Дэви, подняв ее какпушинку, и фактически забросил девушку в корзину. И тогда он снова закричалвслух и мысленно:

– Выжившие в корзине! Пора! Поднимайте!

И это был тот момент, когда Мэри-Линетт сошла с ума.

– Нет! – закричала она, а затем как бы еще громче про себя: «Нет! Эш! Эш!»

Но корзина поднималась, все выше и выше, оставляя его стоятьв пыли. А он, наглый мальчишка, улыбался и махал ей, потому что ее забрали, аон остался среди пары дюжин остолбеневших противников.

Мэри-Линетт снова закричала. Ее руки потянулись к нему.Тогда она попыталась вылезти из корзины, но Дэви в ужасе завопила, и онапоняла, что подвергает опасности их обеих. А потом они уже были слишком высоко,и все было очень плохо.

Впервые в жизни ее сердце одержало верх над разумом. Передглазами все потемнело, и она потеряла сознание

Дэви прижимала диск с жизненно важными данными к своей груди,читая молитвы и следя за попытками пыльного великолепного светловолосогомолодого человека привести пыльную темноволосую девушку в сознание.

«Он действительно великолепен», – думала она немногоразочарованно, потому что он был так очевидно занят. У него были светлыеволосы, практически белые, и глаза, которые, казалось, меняли свой цвет каждыйраз, когда он поднимал их не нее, что происходило довольно часто. Но это былитолько умоляющие взгляды, вопрошающие, как заставить Мэри-Линетт прийти в себя.Она отвечала ему также молча своими темными, полными сочувствия глазами.

Наконец, одна из одетых в форму фигур брызнула водой на лицоМэри-Линетт. Они обернули ее в нечто, похожее на серебристый кокон, который,как они сказали, помогал во время шока, и, казалось, это сработало, когда еееще и потрясли.

Сначала она открыла глаза. А потом издала звук… ненамеренныйзвук, как поняла Дэви… полный ужаса и горя.

Тогда она увидела Эша, пыльного, кровоточащего от чьего-то меткогоудара в челюсть, склонившегося над ней, на полу, там, где фигуры в форме сдвинуликресла, чтобы положить кокон.

– Выпей это, прежде чем говорить, – произнес он.

– Эш? – сказала она хрипло, полностью игнорируя его.

– Пей.

Дэви наблюдала за ними и вспоминала, как он залез поверевке, как царь обезьян Хануман[17],качаясь на ветру. Как он запрыгнул в вертолет с ее диском, зажатым в зубах, какнастоящий капер[18].К этому времени Мэри-Линетт уже довольно давно была без сознания, а человек вформе, сейчас стоящий позади Дэви, заботился о ней.

Мэри-Линетт медленно пила.

– Не слишком горячо?

Мэри-Линетт покачала головой.

Дэви также никогда не забудет, как эта девушка раскачивалакорзину, чтобы выпрыгнуть вниз, подвергая опасности их обеих.

«Герои», – подумала Дэви и покачала головой.

Тогда она упрекнула себя. Эти герои спасли ее и, возможно,всех, кто еще жив на планете. Ее глаза наполнились слезами.

Мэри-Линетт попробовала сесть. Нежные руки попыталисьопустить ее обратно и заставить продолжить пить через соломинку горячий бульон.Но Мэри-Линетт оказалась на удивление сильной. Она смотрела на Эша, но ее глазабыли затянут пеленой от пыли и слез.

– Духовная супруга прямо напротив него, – услышала Дэви,приподняв одни из наушников. – Мы возвращаемся. Диамант Один.

Дэви наблюдала, бесстыдно наблюдала за влюбленными. Обапокрыты белой меловой пылью, оба взволнованные и озабоченные.

– Вот, – сказал мужчина, одетый в форму, вручая им побутылке с водой. – Если вы нормально себя чувствуете, можете сделать это сами.

Через несколько минут темноволосая девушка, смывшая водой сосвоего лица песок и пыль, подняла глаза на парня, который, в свою очередь,смотрел на нее так, будто увидел мираж в пустыне, который в конце концовоказался реальностью.

– Эш.

– Мэри-Линетт.

– Тебя ранили.

– Это ерунда, они не ранили тебя?

– Едва прикоснулись.

Молодой человек всю последнюю минуту пытался выглядетьбеспечным, а затем он сжал девушку в своих объятиях.

Она выглядела так, словно прошла через ад, она была всмертельной опасности, когда вертолет спустился… туда. Ни один здравомыслящийпилот не согласился бы спустить вертолет, когда альтиметр [19]наприборной доске показывает практически ноль, но Кортни сделала это… для Эша. Также как никакой пловец-спасатель не позволил бы Эшу самому спуститься наподвешенной корзине… но Джорджия позволила, для Эша.