Ордерион молчал и смотрел на нее.

— Вы мне не верите, так ведь? — она закивала, будто говорила сама с собой и отпила горячего напитка. — Что ж, ваше право, — поставила чашу и отодвинула от себя.

— Вы утверждаете, что все путешествие принц Атан плохо себя чувствовал, — Ордерион откинулся на спинку стула, и тот предательски заскрипел.

— Совершенно верно, — не скрывая злобы, прошипела фрейлина.

— Почему вы вообще отправились в путь, если принц Атан плохо себя чувствовал? И по какой причине не повернули назад, когда поняли, что не сможете засветло доехать до заставы?

— Мы поняли это слишком поздно, — фрейлина отвернулась.

— И в чем же выражалось недомогание принца Атана? — Ордерион постучал пальцами по столу, ожидая услышать завуалированное определение похмелью.

Фрейлина тяжело вздохнула и повернулась к нему лицом. Ее полный презрения взгляд не сулил ничего хорошего, а сжатые в кулачки руки внезапно начали трястись.

— Если вы служите в Белом Замке, то должны знать о всех пристрастиях принца Атана. Каждое из них он продемонстрировал в этом путешествии, — ее слова сочились желчью и казалось, будто она выплевывает их и травит слюной все вокруг.

Ордерион нахмурился. Да, Атан любил выпить и залечь в кровать с девой, часто даже не с одной. Но не в дороге же…

— Я вас понял, — ответил он, но на самом деле соврал.

Он пока ничего не понял, и какая-то его часть начала сопротивляться дальнейшему выяснению причин задержки делегации в пути. Перед глазами возникла картина, как пьяный Атан тащит новоиспеченную супругу в кусты, чтобы утолить свои низменные желания… При этом вся делегация их ждет и опаздывает… Даже в мыслях это выглядело настолько мерзко и нелепо, что Ордерион поморщился.

— Вы сказали, что с наступлением сумерек вокруг опустился густой и плотный туман, — решил продолжить он. — Что было дальше?

— Крики, — фрейлина вся подобралась и зажмурилась, будто и сейчас их слышала. — Страшные вопли, которые доносились со всех сторон. Будто мы не в лесу находились, а посреди деревни, в которой устроили резню. — Фрейлина опустила голову и открыла глаза. — Первыми деру дали слуги, — продолжила она. — Не выдержали напряжения и нарушили приказ. Они обогнали ведущих и скрылись в тумане. Мы увидели их… — дера запнулась и медленно выдохнула. — Мы увидели их тела спустя минуту. Точнее, то, что осталось от их тел. Словно тряпичные куклы, они оказались лежащими вдоль дороги. И тогда не выдержала принцесса. Она рванула вперед, в туман. Воины и принц Атан погнались следом. Мгновение — и никого нет. А крики только громче. Туман стал наплывать со всех сторон, и я уже не видела ничего и никого перед собой. Пыталась позвать впереди идущих, но они не отвечали. А потом я заметила «это». Как дуновение ветра перед самым носом. Моя лошадь тоже это почувствовала. Животное буквально взбесилось, встав на дыбы. Я пыталась удержаться в седле, но в итоге оказалась на земле. Когда пришла в себя, моего скакуна уже и след простыл. И вокруг тишина. Страшная, едкая. Туман стал рассеиваться, и я увидела тела. Всех их. — Фрейлина перевела дыхание и отвернулась. — Я сорвалась и побежала. Не знала, ни куда мчусь, ни что меня ждет, просто хотела убраться оттуда, как можно быстрее. А потом хруст ветки за спиной…

Ордерион внимательно выслушал ее рассказ и попросил Хорна принести дере чего-нибудь покрепче, чем горячий напиток.

— То есть эта нечисть, она… — он подбирал слова, — бестелесна?

Фрейлина кивнула.

— Она прозрачная. Некое подобие человека, но не человек. У нее нет глаз, а голова слишком вытянута. Есть очертания рта и носа. Даже уши! — дева пригнулась к столу, произнося это.

— И это существо ничего не делало, только несколько минут висело над вами? — прощупывал почву Ордерион.

— Я думаю, что я его ранила. Поэтому оно не тронуло меня и ушло.

— А вы видели рану на его теле?

Фрейлина прижала ладонь ко лбу.

—  Я пребывала в таком ужасе, что глаз от его лица, если так можно выразиться, отвести не могла.

—  То есть никаких ран вы не видели, — сделал вывод Ордерион.

— Нет, — покачала головой фрейлина.

— И вы всю ночь пролежали во мху, а с первыми лучами солнца встали и пошли искать помощь?

—  Совершенно верно.

— А тела? — не понял Ордерион. — Куда они подевались?

— Не знаю. — Она прикусила губу, думая об этом. — Их не было.

Ордерион прищурился. Хорн принес стопку с ромом и поставил перед дерой. Та поблагодарила его и тут же опрокинула содержимое, даже не поморщившись.

— И сколько, по-вашему, вы добирались до заставы? — уточнил Ордерион.

—  День, — пожала плечами фрейлина.

— И за этот день вы не встретили ни одной живой души на дороге, по которой шли сюда? Ни одного из воинов, что вас искали?

Фрейлина внимательно смотрела на него, явно чуя подвох.

— Нет, — ответила она и выпрямилась на стуле. — Вы не просто так об этом спрашиваете, дер Ерион. Я права?

— Правы.

Он смотрел на нее и читал в уставшем взгляде нетерпение.

— Сколько я добиралась до заставы, дер Ерион? — спустя недолгую паузу, наконец спросила она.

— Пять дней, — честно ответил он.

Фрейлина прижала дрожащие пальцы к губам.

— Дхар меня побери, — прошептала она, не гнушаясь браниться в присутствии свидетелей.

Ордерион делать ей замечание даже не намеревался. Учитывая ситуацию, лучше пусть дева благородных кровей от души выругается, чем закатит душераздирающую истерику. Хотя стоило отдать этой фрейлине должное: она старалась держать себя в руках.

— Пять дней, — тихо повторила она и сосредоточенно уставилась на пустую стопку. — Добравшись до Белого Замка Инайи, принцесса Рубин должна была отправить в Турем гонца с письмом, — пытливый взгляд фрейлины перекочевал со стопки на лицо Ордериона. — Это значит, что король Турема должен получить письмо от принцессы до завтрашнего заката.

— Беда в том, что он его не получит, — закончил ее мысль Ордерион. — Ведь принцесса мертва.

— Завтра я должна вернуться в Турем и все рассказать своему королю, — в голосе фрейлины появились напористые нотки, будто она уже все решила и чужое мнение ее