Она долго-долго стояла под душем, приходя в себя. Даже когда вода стала совершенно ледяной, вылезать не хотелось. Ей был неприятен запах чужого мыла и шампуня, но сейчас это не имело никакого значения.

Гораздо важнее было смыть с себя тонны косметики. Шейле хотелось поскорее стереть все следы неудавшейся попытки изобразить роковую женщину. Ей следовало бы знать, что подобный план заведомо обречен на провал. Она не рождена для этой роли. Окружающие ее мужчины всегда видели в ней лишь друга или, еще того хуже, вообще не воспринимали ее как женщину.

Завернувшись в большое пушистое полотенце, Шейла наконец вспомнила о том, что все ее вещи остались под кроватью Луки. Она на цыпочках подошла к двери и, затаив дыхание, прислушалась.

За дверью царила полная тишина. Никаких голосов. Ничего. Должно быть, они ушли. Наверное, Лука, как он и планировал, повел брата на экскурсию по кампусу.

Сейчас было самое время это сделать. Им необходим тайм-аут, чтобы проанализировать ситуацию и продумать дальнейшие шаги. Шейла выскользнула из ванной и направилась в спальню.

Поправляя полотенце, упорно сползавшее с небольшой груди, она вдруг услышала звук, заставивший ее застыть на месте. Черт! Она была не одна.

– Мисс Пендли? – раздался за ее спиной голос Рафаэля.

По телу Шейлы пробежала горячая волна. Она медленно обернулась и увидела, как брат Луки поднимается с дивана.

– Пожалуйста, – произнесла она внезапно охрипшим голосом, чувствуя, как горячая кровь пульсирует в жилах, – называй меня Шейла.

Рафаэль сдержанно кивнул.

– Хорошо, Шейла.

Господи, как ей нравится его голос! Он вызывает приятную дрожь, от которой по телу разливается тепло и…

– Сколько тебе платят?

– П-платят?

Выражение лица Шейлы озадачило Рафаэля. Она казалась искренне потрясенной, а в расширившихся от удивления глазах промелькнуло растерянное выражение. Казалось, она не знает, что делать дальше.

Сейчас эта девушка была просто воплощением невинности. Чистое лицо с россыпью веснушек на переносице выглядело юным и свежим. Длинные темные волосы мокрыми прядями падали на хрупкие плечи.

Рафаэль наблюдал за тем, как капелька воды соскальзывает с ключицы в ложбинку между округлостями груди и исчезает под белым полотенцем. Он почувствовал настолько острое желание прикоснуться к ней, что ему пришлось впиться ногтями в кожу ладоней, чтобы побороть его.

Нужно было отдать должное этой девушке. Она была хороша. Сейчас она казалась ранимой и беззащитной. Юной и неискушенной. Похоже, она умела менять обличья, как хамелеон, в зависимости от того, с каким мужчиной ей предстояло иметь дело. Подобная стратегия могла сработать с Лукой, но с ним этот номер не пройдет.

Девушка настороженно оглянулась по сторонам и потуже затянула полотенце.

– Где Лука?

Чем плотнее она запахивалась в полотенце, тем явственнее под ним проступали плавные изгибы ее тела. У него зачесались ладони, когда он представил, как касается ими маленьких грудей, выскальзывающих из-под белой махровой ткани. Рафаэль сморгнул, отгоняя наваждение.

О чем она только что спросила? Ах да, Лука. Раф сразу понял, что брат не хочет оставлять их с Шейлой наедине. Значит, он должен был обязательно отослать его куда-нибудь под любым предлогом.

– Он пошел купить кофе.

Закусив губу, девушка покосилась в сторону кухни.

– Но здесь есть кофе.

Рафаэля охватило странное оцепенение, когда он увидел, как белоснежные зубки впиваются в пухлую нижнюю губу.

– Я не люблю этот сорт.

Темные брови девушки чуть заметно приподнялись. Она прекрасно понимала, что поход за кофе был всего лишь хитрой уловкой, но была достаточно умна, чтобы промолчать. Она вела себя очень осторожно, а Рафаэлю было необходимо вынести ее из равновесия.

– Кроме того, это даст нам возможность побеседовать, – с вежливой улыбкой добавил он, держа руки за спиной, чтобы не напугать ее каким-нибудь неосторожным движением.

Однако его любезный тон не обманул Шейлу. Она даже попятилась назад.

– Мне нужно сначала одеться.

Ему следовало бы позволить ей это сделать. Более того, ему следовало бы настаивать на том, чтобы она переоделась, прежде чем он потеряет над собой контроль и сдернет с нее это полотенце. Ее нагота мешала ему сосредоточиться, но Шейлу она смущала не меньше, а Рафаэлю было очень важно не позволить ей обрести почву под ногами.

– Боюсь, что на это нет времени. Лука скоро вернется.

Шейла смотрела на него с опаской, и ему показалось, что он слышит тревожные колокольчики, звенящие в ее голове.

– Ну и что? Меня это вполне устраивает, – слегка осипшим голосом сказала она.

Склонив голову набок, Рафаэль внимательно изучал ее.

– Ты действительно хочешь, чтобы он слышал все, о чем мы будем говорить?

Лицо Шейлы заметно посуровело.

– Нет.

– Тогда прошу, – сказал он, жестом приглашая ее сесть на диван.

Она решительным шагом прошла к дивану и присела на самый краешек. При этом полотенце завернулось, обнажив бедро, и Рафаэль с трудом сглотнул подступивший к горлу комок.

Ее кожа казалась настолько мягкой и гладкой, что хотелось немедленно проверить это на ощупь. Шейла сидела, плотно сжав колени и мертвой хваткой вцепившись в полотенце там, где оно прикрывало грудь. Наверное, рассчитывала произвести на него впечатление этой нарочитой демонстрацией скромности.

– Итак, вернемся к моему первоначальному вопросу, – сказал он, скрестив руки на груди и пристально глядя на нее сверху вниз. – Сколько тебе платят?

Шейла взглянула на него из-под опущенных ресниц.

– Платят за что?

– Я рассчитывал услышать это от тебя.

Если ему повезет, она может случайно проговориться о том, что его интересует. Немного удачи ему бы не помешало, потому что пока он блуждал в потемках.

Рафаэль чувствовал, что здесь что-то не так. Его брат всегда пользовался успехом у женщин, но в Шейле было что-то особенное. Несмотря на ее поведение, Рафаэль почему-то был уверен, что она не из тех, кого может заинтересовать такой парень, как Лука.

Длинные ресницы слегка затрепетали.

– Я не знаю, о чем ты говоришь.

Раф не понимал, как она это делает. Каким образом ей удалось смутить его, всего лишь скромно потупив глаза? Он ведь прекрасно знал, что скромностью здесь и не пахнет. Эта женщина играла с ним, и у нее это очень хорошо получалось. В ее глазах светилась скрытая чувственность. Любой мужчина охотно дал бы себя соблазнить, чтобы выпустить ее на свободу.