Но вскоре я отбросила сомнения. «Подумала и стала кушать», подобно Людмиле из поэмы классика.

Девчонки — кто поел и сидел в небольших креслицах, кто еще продолжал процесс. Гасия с аппетитом уминала нечто вроде салата из ярко-желтых шариков и зеленых колбасок. И никак не могла остановиться.

Вкусно так, что ли, подумала я. И с осторожностью положила себе ложку этого своеобразного месива.

Вкусно! Не то слово. Похоже одновременно на греческий салат, и на отменные … сосиски. Не знаю, как это возможно, но факт оставался фактом.

И да… видимо, кормить попаданок здесь принято хорошо. «Фигура подкачала…» — вспомнились мне слова Морина (вот все время мне про себя хотелось его «Мерином» назвать!).

Что не так может быть с моей фигурой, кроме излишней худобы? В смысле безупречной стройности.

Ничего. Ножки длинные, красивые, талию пальцами обхватить можно. При этом грудь вполне достойного размера. Красотка ведь, а не девка! А ему — подкачала!

Вывод один: здесь ценятся девушки сто восемьдесят пять — сто десять. Это как минимум. А значит, и кормят женщин хорошо, чтобы форму не теряли. Я же со своим свойством «не в коня корм» могу этим воспользоваться с целью банального выживания.

И я наложила себе на тарелку еще немало занятных иномировых блюд.

Кстати, радовало, что столовые приборы мало отличались от наших. Вилки, правда, были трезубые, но я решила простить этот недочет диким аборигенам. Они вон даже жениться нормально не умеют, не то что вилки правильные делать!

А Мирка сидела за столом, опершись на него руками, мрачно глядела на еду и не притрагивалась к ней.

— Мир, а Мир? Может, поешь? — обратилась я к ней, с аппетитом прожевав кусок непонятного здешнего мяса. — Думаю, не отравят.

Мирка с выражением крайнего горя на лице взглянула на меня и сглотнула слюну. Есть-то ей явно очень хотелось.

— Нет! — сказала она с отчаянной твердостью. — Я приняла решение уйти из этого мира, — «из жизни то есть», подумала я, — дабы избежать бесчестия! Не позволю я продать себя на рынке, как тухлую рыбу! Я объявляю голодовку. Ведь эти низшие мерзавцы лишили меня даже возможности совершить сие достойно! Отняли кинжал и лук со стрелами… — на фразе про лук со стрелами она чуть не заплакала, как ребенок, у которого отняли любимую игрушку.

— Мирочка, ну, может, не надо? — аккуратно сказала я. — Не будешь есть — потеряешь силы и не сможешь сражаться, когда придет время! Ведь истинный воин не сдается до самого конца и ждет подходящего момента!

— Думаешь?! — с искренней надеждой переспросила меня Мирка.

— Конечно, о мой высший друг! — я протянула руку — сидела-то она недалеко — и похлопала ее по плечу. — Не стоит поддаваться идее бесславной преждевременной кончины!

Видимо, у Мирки отлегло, она благодарно улыбнулась мне и жадно накинулась на еду. Ну как жадно… С неизменным эльфийским благородством, конечно, этого не отнимешь.

— А мне понравилась моя участь в этом мире, — тихонечко сказала наша нежная красавица Сита. Она редко открывала рот, но тут, видимо, решила поделиться. — В моем мире хорошо выйти замуж — большая проблема. Папочка не мог меня пристроить, я ведь перестарка…

«Чего?!» — подумала я. На вид Сите было не больше семнадцати.

О миры! О нравы!

— И приданого у меня нет, потому что пятая дочь в семье, — продолжила Сита. — Вот и пришлось бы мне идти за старика-колдуна. Причем четвертой женой! А здесь сказали, что скоро приедут лучшие женихи смотреть на нас, и один из них меня выберет. Я спросила — сказали, муж у меня молодой будет! И я у него буду одна жена. Первая и единственная! Невероятно! Это так здорово! А вдруг он еще и красивый?!

Я тихонько вздохнула и искренне пожелала полной надежд Сите молодого красивого мужа. Уверена, она будет замечательной покорной женой. Так что она точно очень удачно попала! Для таких, как она, этот мир — просто находка.

— Так-ш и я довольна-ш, ммм… — не до конца прожевав какой-то овощ, сообщила Гасия. — Дома мне замуж не светило. Потому что… я слишком полная… Ну считаюсь полной, — поправилась она. — А здесь — мне этот Мерин сказал — что я первая красавица и наверняка меня выберет лучший муж! Баловать будет, на руках носить, подарки дорогие дарить. Потому что красавица, — Гасия назидательно подняла палец вверх. И смачно повторила: — Кра-са-ви-ца. Так и сказал.

Понятно, подумала я. В смысле теперь ясны четыре вещи.

Первая. И, возможно, самая важная. Не одна я все порываюсь Морина «Мерином» назвать.

Вторая. Мы еще не слышали мнение шатенки Шатуры. Но две из четырех девушек точно довольны. Только мы с Миркой, как неродные, нам, видите ли, замуж не нужно!

Третья. Здесь действительно ценятся дамы в теле.

Четвертая. Нас с Миркой — на рынок, как ущербных. А за остальными девушками, значит, прямо сюда придут женихи. Может, это женихи вообще заранее себе попаданок заказывали. Скорее всего, так и есть. А мужики-распределители неплохо зарабатывают на продаже попаданок.

И пятая, внеплановая… Придумать пятый тезис я не успела. Дверь открылась, появился наш «проводник» — в смысле, самый молодой из знакомых нам мужиков.

— Попаданки Гасия, Шатура и Сита — идем на подбор гардероба. Далее вас ждет встреча с женихами и брачная церемония. Попаданки Анна Вячеслава и Мираниэль пока остаются здесь.

— Ах, девоньки, волнительно-то как! — запричитала Гасия, схватила со стола большой фрукт вроде апельсина, спрятала в складках платья, видимо, опасалась оголодать во время церемоний. А потом кинулась ко мне и Мирке обниматься. — Родненькие вы мои, как я без вас буду! Я уж так к вам привыкла…

Не знаю, когда она успела привыкнуть. Но такие бурные изъявления чувств были даже приятны.

А ведь и верно, подумалось мне, мы с этими девушками, должно быть, расстаемся навсегда. Аа-а! Горе-то какое!

На фоне объятий и слез Гасии мне тоже захотелось порыдать, попричитать… По-женски так, по-нашему! Это ведь заразно.

Но я воздержалась, глядя на гордую и мрачную Мирку. «Никогда не нужно забывать, что в первую очередь ты большой сильный мужик, а уже потом — маленькая слабая девочка», — всплыл в голове популярный интернет-мем.

И я гордо встала рядом с Миркой, провожая оборачивающихся на нас девушек.

Кстати, их взгляды были сочувствующими, никто не пожелал бы себе нашей участи…

И тут из коридора послышался мужской голос:

— Ну, где тут мои девочки? Где мои попаданочки свеженькие?

Так мы и познакомились с дядей Симой. То есть с почтенным Симоном, имеющим звезду на плечо за успехи в торговле попаданками и сиротами. Иными словами — за успехи в пристраивании попаданок и сирот, которым порой ничего другого не оставалось, кроме как сдаваться такому вот дяде Симе, чтоб продал их замуж.