В последние три недели события развивались в таком направлении, что Юрий начал всерьез сомневаться в своей способности найти хоть какую-нибудь работу. В поведении кадровиков и начальников, с которыми ему приходилось разговаривать, Юрию чудилось что-то странное и даже зловещее: поначалу они распахивали объятия навстречу человеку, согласному взяться за не слишком престижную и не очень хорошо оплачиваемую работу, но, когда дело доходило до анкеты, внезапно увядали, и через несколько минут уклончивого, невразумительного разговора выяснялось, что рабочих мест на их предприятии нет – буквально вчера были, а вот сегодня, к сожалению, уже нет., Юрию с большим трудом удавалось сохранять спокойствие во время этих разговоров. Создавалось впечатление, что его имя занесено в некий таинственный черный список. Быть может, все до единого руководители московских фирм и предприятий питали некое странное предубеждение против бывших десантников? Ответа на этот вопрос у Юрия не было. Так или иначе, для того, чтобы продолжить поиски работы и не умереть при этом голодной смертью, требовалась хотя бы небольшая сумма денег, и Юрий решил заработать ее наиболее доступным способом.

На выходе из подъезда он разминулся с новым квартирантом из восемнадцатой квартиры. Это было ярко выраженное лицо кавказской национальности, которое всегда вежливо здоровалось с соседями. Юрий, почти год провоевавший в Чечне, ни при каких обстоятельствах не спутал бы чеченский акцент ни с каким другим. Квартирант из восемнадцатой был стопроцентным чеченцем – за это Юрий мог ручаться головой. Вел этот тип себя тихо и старался не мозолить глаза соседям. Его квартирная хозяйка баба Клава утверждала, что ее постоялец занимается бизнесом, платит аккуратно и ведет себя пристойно: никаких попоек, никаких скандалов, никаких гостей и тем более уличных девиц. Мельком взглянув на темно-коричневое носатое лицо с синеватым от проступившей густой щетины подбородком, Юрий подумал, что есть еще один способ разжиться деньгами, гораздо более быстрый и эффективный, чем тот, который избрал он. Вот взять сейчас этого гордого сына гор за манишку, слегка приподнять, легонько стукнуть о стенку, немного потрясти, и можно со спокойной душой подбирать то, что из него выпадет, рассовывать по карманам и идти прямиком в ближайший кабак. Это будет очень легко, очень прибыльно, а главное – весьма патриотично.

– Здравствуйте, – вежливо сказал квартирант из восемнадцатой с отчетливым чеченским акцентом.

Юрий подумал, не встречались ли они на подступах к кирпичному заводу или в районе горбольницы. А может быть, это было на площади “Минутка”? Или этот тип сидел здесь, зарабатывая деньги, превращая их в оружие и перебрасывая караваны со стреляющим железом через линию фронта в осажденный город?

– Доброе утро, – ответил Юрий и вышел из подъезда. Кулаки лежали в карманах куртки, как два холодных камня. Он поймал себя на том, что до звона в ушах стискивает зубы, и усилием воли заставил окаменевшие мышцы расслабиться.

Квартирант из восемнадцатой вовсе не обязательно был связан с боевиками. В Москве полно кавказцев, напомнил себе Юрий, и далеко не все они – бандиты. Просто зарабатывать деньги более или менее честным путем там, в набитых вооруженными головорезами горах, стало невозможно.

Он усмехнулся, перепрыгивая через блестевшую у дверей подъезда лужу. Некоторые из его бывших сослуживцев были бы очень удивлены, если бы он вздумал поделиться с ними этими мыслями. Для них каждый чеченец был врагом уже в силу своей национальной принадлежности, просто одни из них могли сражаться с оружием в руках, а другие в силу различных причин избегали открытого боя.

Под утро небо очистилось и в воздухе ощутимо попахивало приближающимися морозами. Над Москвой занимался неторопливый осенний рассвет, полуоблетевшие деревья зябли в холодном утреннем тумане. Горбатая крыша принадлежавшей Юрию “Победы” казалась бугристой от воды, по радужным от старости лобовым стеклам медленно сползали похожие на слезы капли конденсата. Слегка перекошенный вправо никелированный бампер скалил тронутые ржавчиной клыки, на длинном капоте красовалась белая клякса, – судя по размеру, ее оставила пролетавшая над двором ворона.

Юрий поднял похожий на пеликаний клюв капот и не спеша проверил уровень воды и масла. Поддержание этого ржавого монстра в рабочем состоянии стоило ему немалых усилий, но “Победа” нравилась Юрию. Она была основательна и надежна. Всякий раз, садясь на водительское место, Юрий боролся с ощущением, что на этой машине, как на танке, можно ездить сквозь стены. Он включил подфарники и мягко тронулся с места.

Ведя неповоротливый автомобиль по запутанному лабиринту дворов и детских площадок, он поглядывал на освещенные окна, которых становилось все больше. Юрий вырос в этом районе. Вот в этом дворе они с ребятами любили играть в войну и в прятки, а вон та асфальтовая дорожка ведет прямо к школе. За десять лет он выучил на этой дорожке каждую трещинку, каждый бугорок. Половина деревьев, засыпавших своими листьями утоптанную землю и мокрый черный асфальт, выросла на его глазах из закопанных в землю тонких прутиков. А вот в этом доме когда-то жил Женька Арцыбашев по прозвищу Цыба – лучший друг Юрки Филатова по кличке Филарет, сосед по парте, вдохновитель большинства их совместных проделок, остряк и балагур. Вспомнив Цыбу, Юрий поморщился: последняя шутка веселого выдумщика Женьки Арцыбашева оказалась не совсем удачной, и на похоронах никто не смеялся.

Первый пассажир попался ему сразу же, как только Юрий выехал на улицу. Средних лет мужчина, одетый как мелкий чиновник и вооруженный старомодным кейсом, голосовал, стоя у края тротуара. Когда Юрий затормозил возле него, потенциальный седок едва заметно вздрогнул и слегка отпрянул: похоже, вид древнего автомобиля не вызывал у него доверия. Он затравленно огляделся по сторонам, бросил быстрый взгляд на часы и, решив, что деваться некуда, полез в салон.

– Дверцей хлопните посильнее, – сказал ему Юрий. – Куда поедем?

Они поехали на Казанский. Здесь стояла длинная очередь государственных такси, вокруг вертелось множество частников, и Юрий решил не пытаться заработать в этом чересчур оживленном месте. Его автомобиль был слишком слабым конкурентом для мощных “Волг” таксистов и маневренных, комфортных иномарок частников. Впрочем, Юрий не расстраивался. В кармане у него уже шуршали полученные от первого пассажира деньги. Он поздравил себя с почином и отправился колесить по Москве в поисках очередного пассажира.

Седок отыскался быстро. Они отправились в Измайлово, где Юрия сразу же перехватила крупная, хорошо одетая дама, торопившаяся в Химки. Всю дорогу дама восхищалась уютом и старомодным дизайном “Победы”, но у Юрия почему-то сложилось совершенно определенное ощущение, что ее интересовал не столько автомобиль, сколько водитель. Не зная, как себя вести в такой ситуации, он отвечал односложно и хмуро, так что к концу пути дама обиженно замолчала и отвернулась к окну.

В Химках Юрий притормозил у только что открывшейся пельменной и с аппетитом позавтракал, оставив в кассе часть утренней выручки. Приканчивая третий чебурек и запивая его обжигающим, чересчур сладким чаем, он подумал, что все не так уж плохо. Под лежачий камень вода не течет, а волка, как известно, ноги кормят. Конечно, такая работа не слишком престижна, но на данный момент он мог считать себя свободным от унизительных хождений по отделам кадров и безрадостной перспективы кому-то подчиняться. Теперь ему казалось странным, что идея заняться частным извозом не пришла ему в голову раньше. Он мысленно пересчитал заработанные за пару часов деньги и решил, что жить можно. Разумеется, на новый автомобиль ему не хватит еще очень долго, но привести старушку “Победу” в божеский вид он сможет. Тем более что ремонт ей требовался в основном косметический. Поменять обивку сидений, как следует вычистить салон, покрасить и отполировать кузов… В сверкающих, похожих на лаковые игрушки старых автомобилях есть своеобразный шарм, и очень многие захотят прокатиться в салоне этого музейного экспоната. Иномаркой теперь никого не удивишь. “Победа” – совсем другое дело. Тут, помимо всего прочего, будет иметь немалое значение ностальгия по безвозвратно ушедшим временам.