Нахмурившись, Хирам отвернулся в сторону. Похоже, у Жабра неприятности, но его они не касаются, у него и без того сегодня забот невпроворот. Пожалуй, не помешает взглянуть на партию свежего тунца. Здоровые рыбины внавалку лежали в занозистых деревянных ящиках, равнодушно глядя на него остекленевшими глазами. Тунец по-каджунски, зажаренный на раскаленном масле до черноты. Ле Барре — настоящий гений по части каджунской кухни.[3]Нет, не сегодня, конечно — сегодняшнее меню окончательно распланировано еще несколько недель назад, но тунец по-каджунски может стать отличным дополнением к его повседневному меню.

— Да плевать я хотел! — громогласно заявил циклоп. — Надо было позаботиться об этом еще неделю назад.

— Пожалуйста, — попросил Жабр дрожащим испуганным голосом, — Дайте мне еще несколько дней…

Бандит поставил ногу на ящик с рыбой, толкнул его, и ящик перевернулся. Весь сиг вывалился на пол.

— Пожалуйста, не надо…

Хирам развернулся и направился к ним, небрежно засунув руки в карманы куртки. Для столь грузного человека двигался он на удивление проворно.

— Прошу прощения, — обратился он к циклопу, — У вас возникли какие-то затруднения?

Юнец-джокер нависал над Жабром, который и так-то был невысок ростом, а его искривленный позвоночник еще больше пригибал его к земле, но с Хирамом Уорчестером этот номер едва ли прошел. При его шести футах и двух дюймах роста обычный человек его комплекции должен был бы весить что-то около трехсот пятидесяти фунтов. Хирам не был обычным человеком и весил на триста двадцать фунтов меньше, но юнцам об этом докладывать не собирался. Циклоп взглянул на него сквозь монокль и гаденько улыбнулся.

— Эй, Жабр! И давно ты начал торговать китами?

Его подручные со скучающе-грозными лицами подобрались ближе.

— Э, да это же целый дирижабль, — вставил тот, что был ниже ростом.

— Пожалуйста, Хирам, — Жабр нерешительно коснулся его руки, — Я очень благодарен тебе, но… все в порядке. Эти ребята… они… это друзья Майкла.

— Я всегда рад познакомиться с друзьями Майкла. — Уорчестер пристально глядел на циклопа. — Хотя я слегка удивлен. У Майкла всегда были такие хорошие манеры, а его друзья, похоже, вообще не знают, что это такое. Между прочим, у Жабра больная спина. Я бы на вашем месте помог ему собрать рыбу, которую вы перевернули.

Лицо Жабра позеленело еще больше обычного.

— Я все уберу, — заверил он. — Чип с Джимом все сделают, не… не беспокойтесь.

— А пошел-ка ты отсюда! — Циклоп кивнул коротышке. — Чич, открой дверь и помоги ему протиснуть жирную задницу.

Чич услужливо распахнул дверь.

— Жабр, — сказал Хирам. — Насколько я помню, мы обсуждали доставку этих превосходных омаров.

Бритоголовый впервые за все время подал голос.

— Покажи-ка ему, что к чему, Глаз. Пусть покричит.

Хирам Уорчестер взглянул на него с неподдельным отвращением и спокойствием, которого на самом деле не чувствовал. Он терпеть не мог подобные ситуации, но иногда у человека просто нет выбора.

— Вы пытались запугать меня, но только разозлили. Очень сомневаюсь, что вы действительно друзья Майкла. Предлагаю вам убраться отсюда подобру-поздорову, пока не стало слишком поздно.

Троица дружно расхохоталась.

— Лекс, — сказал Глаз бритоголовому, — что-то здесь слишком жарко. Я весь вспотел. Как насчет свежего воздуха?

— Сейчас сделаю, — отозвался Лекс.

Он огляделся по сторонам, схватил небольшой бочонок, одним рывком (силен, засранец!) вскинул его над головой и шагнул к большой стеклянной витрине, выходившей на Фултон-стрит.

Хирам Уорчестер вытащил руки из карманов. Пальцы правой руки непроизвольно сжались в плотный напряженный кулак — этот жест был столь же неотъемлемой его частью, как и сила, дарованная дикой картой. На мгновение он увидел гравитационные волны, расходящиеся от бочонка, — как нагретый воздух колышется над раскаленной мостовой в знойный летний день.

В следующее мгновение Лекс пошатнулся, его руки затряслись, и бочонок с селедкой, внезапно потяжелевший на три сотни фунтов, с размаху обрушился на его голову. Клепки бочонка разлетелись, выпуская поток рыбы. Колени у бандита подогнулись, и он грохнулся на пол.

Его приятели замерли, ничего не понимая. Между тем Хирам подошел к Жабру и легонько пихнул его вперед.

— Иди, звони в полицию, — велел он.

Коротышка, которого Глаз назвал Чичем, попытался вытащить Лекса из-под разбитого бочонка. Эта задача оказалась более трудной, чем могло поначалу показаться.

Циклоп ахнул, потом своим единственным глазом злобно зыркнул на Хирама.

— Ты — тот самый Фэтмен.

— Мне не нравится это прозвище, — сказал Хирам.

Он сжал пальцы в кулак, и монокль Глаза потяжелел.

Он упал на пол и разбился. Циклоп грязно выругался и кулаком с намотанной на него цепью попытался ткнуть в обширный живот Уорчестера. Хирам увернулся. Он был куда более легок в движениях, чем можно было подумать по его виду; объемы его тела менялись, но вес в течение многих лет оставался все тем же — тридцать фунтов.

Глаз с воплем бросился на него. Хирам отступил, сжал кулак и заставил джокера с каждым шагом становиться все тяжелее, пока его ноги не подломились под тяжестью тела, и он со стоном не повалился на пол.

Последним сделал свой ход Чич и с криком: «Ах ты, туз недоделанный!» — выставил перед собой руки ладонями наружу — какой-то прием из карате или кун-фу, — а затем прыгнул, подкованный металлом ботинок устремился в голову Хираму.

Уорчестер упал на опилки. Чич пролетел прямо над ним и понесся дальше, изрядно потеряв в весе по сравнению с тем, что был у него еще мгновение назад. Он ударился об стену, перекувырнулся, попытался вскочить на ноги и обнаружил, что из-за своего огромного веса не в состоянии подняться.

Хирам выпрямился и стряхнул с куртки опилки. Ну и вид! Теперь придется вернуться домой и переодеться, прежде чем отправляться в «Козырные тузы». Жабр поспешно приблизился к нему.