Его руки на моих бедрах, тянут на себя, резкий толчок, и он во мне.

Наш общий протяжный стон, ещё движение, ещё, боже, я не думала, что так бывает, движения медленные, но глубокие. Толчок…ещё, внутри закручивается спираль, тело начинает дрожать, ещё толчок, ноги слабеют, тело вибрирует всё больше.

Меня накрывает волной за волной, мышцы внутри сокращаются, я хочу быть еще ближе, прижимаюсь, надрывно дышу со стонами Егору в плечо, хватаюсь руками за джемпер, чтоб только не упасть. А меня словно накрывает лавиной, в ушах шум, я не слышу даже себя и своих сдавленных стонов.

– Вера, твою ж мать, – Егор ругается матом, резко вынимает член из моего, все еще сокращающегося от оргазма, лона, делает несколько движений рукой, кончая мне на живот.

Дышит тяжело, уткнувшись лбом мне в висок, я зарываюсь пальцами в его волосы, медленно поглаживаю затылок, закрыв глаза.

Егор

Вера ушла быстро, вот только была такой нежной, гладила тонкими пальцами по голове, перебирала волосы. Потом как-то собралась, запахнула платье, словно стыдясь меня, подхватила пальто с кресла и ушла. Я пытался остановить и помешать, держал за руку, но это вызвало только сопротивление. Она ушла.

Стою под душем, член болезненно ноет, словно и не было ничего. Это даже и не секс, какая-то вспышка, всплеск гормонов. Остро, ярко и чертовски мало. Вера безумно сексуальная, вспоминаю её рваное дыхание, как она дрожала всем телом и сокращалась внутри, сжимая мой член. Такая узкая, влажная, ловил её стоны, целуя эти порочные губы, не мог насытиться, так было мало.

Её мало.

После утреннего поцелуя на кухне решил ставить точку в отношения со Снежаной. Не потому, что увлекся другой, я не мог понять свои ощущения рядом с Верой, да и не пытался в них разобраться. Вера другая, она совершенно другая, я не общался близко с такими женщинами, не ухаживал за ними. Вообще, в моих взаимоотношениях с противоположным полом было все предельно просто, женщины менялись не часто, но обозначались рамки и границы.

Последнее время Снежана подходила на роль эскорта и секса идеально. Она справлялась, но временами переигрывала, была капризной, требовала большего внимания, хотя прекрасно понимала, на чём построены наши отношения.

Поначалу она не поняла, о чем я говорю, впала в какой-то ступор, долго разглядывала свои руки, а потом так тихо прошептала: «Я же люблю тебя, Егор, я не смогу без тебя!»

По щекам текли слезы, губы дрожали, нервничая, она перебирала кольца на пальцах.

– Ты что, меня бросаешь?

– Снежана, пойми, тебя никто не бросает, потому что как таковых, нас и не было, был секс и некоторые события, которые требовали присутствие рядом со мной женщины на мероприятиях. Нет, и не было никакой любви.

– Я понимаю, ты хочешь других отношений, да? Тогда давай жить вместе, давай поженимся, я рожу тебе ребенка, Егор, ты ведь хочешь ребёнка? Все мужчины в твоем возрасте хотят продолжения рода, я знаю.

– Снежана, о чем ты? Какая из тебя мать? Да и жена? Ты сама себя слышишь? Нас больше ничего не связывает, всё, что я тебе подарил – это твоё, между нами всё.

– У тебя кто-то есть? – слезы мгновенно высохни, Снежана прищуривала глаза и пристально смотрела на меня. – Я её знаю? Точно у тебя кто-то есть! Отвечай!

– Так, успокойся, или мне придется тебя успокоить, – я уже повышал голос. – Даже если бы кто-то был, тебя это не касается никак. Я вызову Глеба, он скажет парням, чтоб отвезли тебя в город.

– Егор, ну пожалуйста, что мне сделать, чтоб ты меня не бросал? – девушка медленно подходит ко мне, применяя все эти уловки роковой соблазнительницы, облизывает губы, гладит мою ширинку.

– Снежана, прекрати, ты выглядишь жалко, – одергиваю её руки. – Ты молодая, красивая девушка, не лишенная определённых талантов и встретишь ещё своего принца, это не моя роль.

Ну, не мастер я утешать девушек, да, вышло не совсем деликатно, но по-другому я не умею. Снежана уехала, поистерев и поплакав ещё час, припомнив все, по её мнению, мои косяки, на прощание сказала, что я еще об этом пожалею, но всё-таки уехала.

Позже охрана сообщила, что в тайге неподалеку от особняка были гости. Пришлось отправлять туда Глеба, прикидывать, кто же это мог быть, местные охотники, браконьеры или кто-то ещё, вот о «ком-то ещё» совсем не хотелось думать.

А потом была Вера, её такая холодная ладонь в моей, вел её в свой кабинет, хотел, чтоб она просто посидела рядом. Её такие тёплые и мягкие губы с привкусом коньяка, и я мгновенно опьянел, её телом, её запахом – шоколад и корица, её жаром и таким чистым, откровенным оргазмом на моем члене.

Включаю душ на контраст, стою под холодными струями, но внутри пожар и дикое желание этой женщины. Мог ли я в свои почти сорок так подсесть с первого раза на девушку, которую знаю всего несколько дней? Не могу понять. Даже пока не пытаюсь. Зря её отпустил, ушла, словно жалея о том, что произошло. Вера, как закрытая книга, и у меня слишком много к ней вопросов.

Снова сидел до поздней ночи и прикидывал варианты, кто эти нежданные гости, перепроверял документы по покупке одной крупной фирмы и дальнейшему её распилу. Могут ли быть связаны эти два события? Но все мысли возвращались к Вере. Хотел знать, что она любит на завтрак, как спит, где любит отдыхать, какая была в детстве. Все эти мелочи и глупости, которым раньше не предавал никакого значения, тем более уж в отношениях с женщинами.

Что её беспокоит и почему она чаще грустит, хочу знать, о чём она думает, а ещё хочу видеть её глаза, когда она будет кончать и слышать, как громко будет кричать в это мгновенье. Хочу пить её оргазм с её мокрой девочки, такой открытой до предела передо мной…

И как только я начал засыпать в своих откровенно порнографических мечтах, на весь дом включилась пожарная сигнализация. Первое мгновенье я ничего не понял, откуда шум и почему, как был, в одних домашних штанах, вышел в коридор, сигнализация надрывалась, свет везде погас, видимо, сработала система защиты, но дымом не пахло.

Возвращаюсь в комнату, хватаю телефон, быстро набираю Морозову.

«– Глеб, что за представление», – спрашиваю, как только тот отвечает.

– В нашем крыле очень много дыма, – Глеб кашляет, говорит глухо, –практически ничего не видно.

Звонок сбрасывается, а я срываюсь как есть в другой конец дома. Бегу по тёмным коридорам, подсвечивая экраном телефона, на первом этаже чувствуется едкий дым, прикрываю лицо ладонью, пытаюсь задержать дыхание.

Сигнализация здесь слышна ещё громче, от нее закладывает уши. По кухне скользят фонарики в чьих-то руках, не обращаю внимание. Через темный холл на второй этаж бегу к комнате Веры, сердце замирает. Дверь закрыта, плечом вышибаю её, Вера сидит на полу, схватившись за горло, сонная, в одной майке и шортиках. Смотрит на свет мобильного в моей руке, заваливается на бок и падает, теряя сознание.