В правом верхнем углу экрана Гамма Мацуи говорила о новойрелигии. Какая-то группировка историков применила сравнительный анализ к самымвеликим духовным книгам мира, а затем запрограммировала полученные результатытаким образом, чтобы система выдала Божьи заповеди.

И по какой-то причине программа велела этим историкам неесть свиней.

— Интересно, кому бы это вообще могло прийти в голову? —удивилась Айя.

— Вот-вот, — кивнул Рен и рассмеялся, — ведь свиньи —исчезающий вид. Похоже, этим типчикам придется серьезно поработать надполученными заповедями.

— Боги — это так старомодно, — сказал Хиро.

Айя улыбнулась.

Воскрешение древних религий вошло в моду сразу после реформывольномыслия, когда все еще пытались осознать, что означают новые свободы. Нотеперь помимо, религий было заново открыто столько всякого разного:воссоединение семей, преступность, манга и праздник в честь цветения сакуры.Да, существовало несколько сект, проповедовавших культ Янгблад, но убольшинства людей дел было по горло, им было не до божественных супергероев.

— А что же затеял наш Безымянный? — спросил Хиро, переключивзвук на другой канал.

Безымянным Хиро и Рен называли Тоси Банана — самого тупогоиз городских знаменитостей. Он скорее был критиком, нежели настоящимтехнарем-«выскочкой», и вечно обрушивался с нападками на какую-нибудь новуюгруппировку или веяние моды, раздувал ненависть ко всему непривычному инезнакомому. Он считал, что свободомыслие было настоящей катастрофой, — толькопотому, что новые дикие хобби и мании могли грозить всеобщему спокойствию. Рени Хиро никогда не произносили его имени, а прозвище меняли каждые пару недель —до тех пор, пока городской интерфейс не начинал понимать, кого же они имеют ввиду. Порой даже насмешки помогали росту рейтинга лиц. В условиях репутационнойэкономики единственный реальный способ кому-либо навредить состоял в том, чтобыэтого человека напрочь игнорировать. Безымянного все поголовно в городе либолюто ненавидели, либо обожали, и потому рейтинг его лица витал в пределахпервой сотни.

Сегодня утром он критиковал новую тенденцию владельцевдомашних животных и их омерзительные эксперименты по выведению новых пород. Наэкране появился кадр: была заснята собака, выкрашенная в розовый цвет. Клочьяшерсти у нее были выстрижены в форме сердечек. Айя подумала, что это оченькруто.

— Да ведь это просто пудель, тупица ты и брехло! — невыдержал Рен и запустил в экран подушку.

Айя захихикала. Не сказать, что смешные собачьи стрижкипроисходили прямиком из эпохи ржавников — точно так же, как шитье меховых шуб ипоедание свиней.

— Он только зря небо коптит, — буркнул Рен, — Закрой его!

— Замени его следующим по порядку, — дал Хиро приказ своейумной комнате, и лицо Безымянного пропало с уолл-скрина.

Айя пробежалась взглядом по экранам. Она не увидела ничего,что взволновало бы ее так же сильно, как прогулка на крыше маглева. А ведь «ловкачки»просто обязаны были быть знаменитее, чем пудели, поедание свиней и слухи обессмертии. Айе просто нужно было убедиться в том, что она станет самым первымрепортером-«выскочкой», поместившим сюжет об этой компании на своем канале.

Но тут она увидела, кто появился в верхнем левом углунастенного экрана вместо Безымянного, и вытаращила глаза.

— Ой... — прошептала она. — Кто этот парень?

Но на самом деле она знала, как зовут этого роскошногокрасавца с лицом, как из манги.

Это был Фриц Мицуно.

— Этот пустоголовый — теперь тринадцатый в рейтинге самыхпопулярных технарей-«выскочек»? — простонал Хиро — Быстро, однако.

— Включи звук, — попросила Айя.

— Ни за что! — воскликнул ее брат, — Меня от него тошнит.

Он пошевелил рукой, и лицо Фрица сменилось другим каналом.

— Хиро!

Рен наклонился ближе к Айе и прошептал:

— Этот малый — основатель новой группировки под названием«Общество абсолютной честности». А Хиро бесится из-за того, что Фриц решилсоздать эту группировку сам, без нашей помощи.

— Абсолютная... что? — нахмурилась Айя.

— Честность.

Рен прижал палец к виску, и его айскрины (как у всякогоистинного технаря, у него персональные дисплеи имелись в обоих глазах)завертелись.

— Фриц придумал новую операцию на мозге. Совсем как в эпохуКрасоты, только в итоге ты не становишься пустоголовым, а не можешь врать.

— Угу, — мрачно кивнул Хиро — Расчет был на то, что откроютсяновые горизонты для взаимодействия людей. А по правде эти «честняги» только иделают, что целые дни напролет треплются про свои чувства.

— Один мой приятель сделал себе такую операцию на пробу, —поведал Рен — Недельку промучился и потом сказал, что это скука смертная.Выходит так: если ты совсем не врешь, на тебя обязательно кто-нибудь злится.

Хиро и Рен расхохотались и стали просматривать другие каналыи наблюдать за тем, как падает и поднимается рейтинг «выскочек». Новаякомпьютерная религия оказалась мыльным пузырем. Гамма-сэнсэй все утро теряла рейтинглица. А вот сюжет о пуделе работал — как это обычно происходило с забавновыглядящими животными, и рейтинг Безымянного подскочил до шестидесяти трех.

Айя молча смотрела в тот угол экрана, где ненадолго появилосьлицо Фрица. Она пыталась вспомнить все слова, которые он ей сказал. Емупонравился ее нос, он реши л, что она загадочная, а еще он захотел узнать еефамилию.

И все это не было враньем. Конечно, когда он узнает о том,что она собственный нос терпеть не может и что этот нос ей достался при рождении,а не стал следствием пластической операции, когда станет ясно, что она уродка,тайком пробравшаяся на вечеринку, что тогда скажет Фриц? Вряд ли стоит ожидатьот него вежливой реакции. Его прооперированный мозг не позволит ему скрытьразочарование по поводу различий в амбициях...

Если только к этому времени Айя не повысит свой рейтинг.

— Слушай, Рен, — тихонько проговорила Айя, — ты укого-нибудь когда-нибудь крал материалы?

— В смысле? Как делают «взломщики моды»? Нет, что ты. Этосовершенно неспортивно.

— Да нет, я не про съемку знаменитостей тайком. Что-то вродеработы под прикрытием ради сюжета.

— Даже не знаю... — протянул Рен.

Ему явно стало неловко. Он был заядлым технарем, его сетевойканал был забит проектами всевозможных конструкций и новых компьютерныхпрограмм, а историй про людей у него почти не было.

— Городской Совет может скоро изменить правила насчет этого,— сказал Рен, — Понимаешь, они не хотят уподобиться ржавникам — в том смысле,чтобы кто-то получал доступ к важной информации, а кто-то — нет. Но никому ненравятся такие каналы, на которых просто показывают, как кто-нибудь сплетничаетпро своего друга, подружку или сотрудника. Или когда критики моды насмехаютсянад одеждой и результатами пластики.