Я сел и удивленно оглядел простыню, в которую был закутан. Какая-то тряпка в пару слоев, трусы ощутимо жмут — словно они меньше на три или четыре размера. На левой руке повязка белого цвета, и совершенно не чувствую волос. Меня обрили, пока я валялся без сознания? И где я так успел загореть? Руки такого цвета, словно только что вернулся из отпуска!

Хм-м…Я медленно обвёл помещение взглядом и озадаченно хмыкнул. Просторная светлая комната, ширмы с нарисованными журавлями, деревянная статуя худенькой женщины со страшным лицом, и тумба, подозрительно похожая на алтарь. Очень напоминает дом какого-нибудь японца или китайца — я не умею их различать. Впереди за ширмой виднеется выход на улицу, запах благовоний тянется от небольшого коврика с дымящейся жаровней, возле которой, стоя на коленях, склонилась какая-то женщина в красно-оранжевой одежде.

М-да… Кто-то определенно надо мной подшутил, и сейчас эти придурки, конечно, появятся. Сюрприз, командир! Ага…

Ждать дальше не было смысла, я провёл ладонью по остриженной голове, произнёс:

«Здравствуйте!» — и замер от неожиданности. Нет, сам-то я сказал то, что сказал, но вместо нужного слова прозвучало «konnichiwa»[13] или что-то очень похожее. Впрочем, удивлялся я недолго, реакция женщины была в разы веселей.

Дама оказалась азиаткой — лет тридцати-сорока на вид. Услышав приветствие, тетка вздрогнула всем телом и медленно подняла взгляд. При виде меня глаза её округлились настолько, что она стала похожа на очень удивленную европейку. Челюсть отвисла, во взгляде мелькнул панический ужас. Судорожно сглотнув, женщина пару раз беззвучно хлопнула ртом, затем вскочила на ноги и с криком «Ке-енджи!» сломя голову убежала на улицу.

Вот же… Слабо понимая, что происходит, я оглядел циновку, на которой сидел, и почувствовал, как по спине пробежала волна мурашек. Руки были не мои! То есть, конечно, мои, но раньше у меня были другие! Эти слишком тонкие и жилистые, а ладони… Они, вроде бы, похожи, но заметно грубее… или грязнее — хрен поймёшь. Что за…

Поднявшись на ноги, я с удивлением оглядел свои босые ступни. Черт! И ноги тоже не узнаю, да что за приколы?! Не в силах больше терпеть неудобства, я сунул руку под простыню и поправил трусы. Попытался, в смысле, поправить, поскольку там меня ждал очередной, бляха, сюрприз… Нет, хозяйство на ощупь не изменилось, но то, что я поначалу принял за трусы, оказалось бинтами или обмотками. Тот, кто их затягивал, силы не пожалел, и мне понадобилась минута, чтобы эти тряпки хоть немного ослабить.

На улице не переставая вопила испуганная тетка, но врачи почему-то пока не спешили бежать на её истошные крики.

Разобравшись с бинтами и облегченно вздохнув, я пожал плечами и, ещё раз оглядев дом, тоже решил выйти на улицу. В соседней комнате справа от выхода стояла широкая бадья с водой, я заглянул в неё и… в этот раз подвис окончательно.

Из воды на меня смотрел азиат. Натуральный, с высокими скулами, прямым носом и раскосыми, мать его, сука, глазами! На вид — совсем молодой, лицо треугольное, а физиономия такая, что я бы у него точно попросил документы! В смысле, у себя… Да ёп! Не веря своим глазам, я тронул себя за лицо, провёл ладонью по отсутствующим волосам и оскалился. Китаец в воде издевательски оскалился в ответ, и мне вдруг стало совсем грустно. Этот дом, и дура на улице, и эта бадья — всего лишь горячка? Где-то там, в другом мире, врач ввёл мне какой-то препарат, и… Да с хрена ли?! Я потряс головой и ещё раз внимательно оглядел дом. Бамбуковые стены, ширма, ещё один журавль на рисунке, и рядом, на другом, две какие-то мелкие птицы.

На бред это нихрена не похоже! Слишком уж все реально и… Переведя взгляд на кадку, я зачерпнул ладонью воды, поднёс ее ко рту и хмыкнул. Вода как вода… И внешне, и на вкус… Может, я сошёл с ума, но тогда с хрена ли мне эта Япония?! Или Китай?! Я же китайца от японца если и отличу, то с трудом. Может, это вообще Вьетнам или Лаос, но проблема в том, что я не был ни там, ни там! Абхазия, Осетия, Дагестан, Чечня — не вопрос… Съехавший с катушек мозг отправил бы меня туда, где я был, и точно не стал бы показывать эту хрень.

Горящий бэтр, минометный обстрел, карабканье по горам — вот это, в основном, и запомнилось, но… Я наклонился, набрал в ладони воды и с силой провёл ими по лицу. Азиат, мля… Почти мальчик… Хотя у них по роже непонятно — пятнадцать лет или сорок пять…

Ещё раз плеснув на лицо воды, я вздохнул и скосил взгляд на улицу. Травка, забор, два дерева и резные ступени… Может, это какой-нибудь храм? Женщину не видно и уже не слышно, но какого хрена она орала? Мужиков не видела? Но я же плащ не распахивал и членом ее не пугал… Да и не испугать такую, даже если ей покажут десяток. Может быть, у них тут в Китае какой-то праздник? Азиаты ведь шумные и веселые. У них вон одна только реклама чего стоит. Или не у них, а у японцев? Чувствуя, что башка вот-вот лопнет, я ещё раз плеснул на лицо воды и тут вдруг вспомнил, как поздоровался с этой теткой. Может быть, все дело именно в этом? Опершись на края кадки ладонями, я посмотрел на своё изображение, произнёс пару фраз и обреченно вздохнул.

Сука! Это был совсем не русский язык. Китайский или, скорее, даже японский, поскольку фразы звучали так, словно я пытаюсь кого-то ограбить. По-русски тоже получилось сказать, хоть и с усилием. Слова произнеслись на ломаном русском, примерно как если бы с экрана начал бы материться какой-нибудь персонаж аниме.

Ну ладно, японец, и что дальше? Домой-то мне теперь как? Удостоверения нет, все документы хрен пойми где, да и пойди с такой-то рожей докажи, что ты Григорий Смирнов, а не Масутацу Ояма[14]. Впрочем, доказать будет нетрудно, память-то у меня осталась. Я даже номер удостоверения помню и дату выдачи, так что — прорвёмся. Главное — добраться до Управления. Ладно…

Я плеснул себе ещё воды на лицо и, выйдя из дома, оказался в небольшом чистом дворе с зелёной лужайкой. По ощущениям — хрен пойми что: пара неровно распиленных брёвен, незнакомые деревья с тонкой листвой, утоптанная дорожка от входа к воротам. Намного интереснее оказалось то, что открывалось за невысоким забором.

Строение, на крыльце которого я стоял, находилось на холме, а внизу раскинулась небольшая азиатская деревушка. Дома старенькие, убогие. Асфальта нет, автомобилей и велосипедов не видно. «Тут кино, что ли, какое снимают?» — подумал я и, повернув голову, озадаченно хмыкнул.

В паре километров от деревни, за рисовыми полями, на фоне гор высился натуральный средневековый замок! О-хре-неть!!! Ради фильма такую дуру отгрохали?! И деревеньку эту?! И ещё три поселка в пределах видимости отсюда?! И жителей переодели аутентично? То ли в кимоно, то ли ещё в какие, очень похожие, тряпки? И баба эта… в шафрановой кашае? Ведь так, вроде, называют одежду буддийских монахов? А что, если… Я остановил взгляд на двух мужиках в соломенных шляпах, которые шли по соседней улице рядом с телегой, и задумчиво почесал подбородок.