на следующий за Анаит никто не явился. А саму ее вскоре поместили в семейный дом – так назывался мини-интернат на десять детей с тремя парами воспитателей, которые сменяли друг друга.

Эти воспитатели – мнимая замена папы и мамы. Они были нормальные и ответственно относились к своим обязанностям, но Анаит отчаянно тосковала. Она целыми днями готова была сидеть у окна в надежде, что увидит родных. Воспитатели отвлекали ее на занятия и всячески пытались растормошить, но Анаит замкнулась. Она не хотела разговаривать, участвовать в играх, огородившись от окружающих безразличием. И медленно угасала.

Ей больше всего хотелось свернуться калачиком, укрыться одеялом и не вылезать из-под него, пока дурной сон не кончится. Но он все длился и длился, а родители не приходили. Вытащила Анаит из апатии младшая сестра одной из воспитательниц. Та пришла в семейный дом и стала раскладывать карты. Анаит, как зачарованная, стояла рядом и следила за движением рук: единорог, грифон, лев в короне, шут с жезлом в руке… Она смотрела на карты, открыв рот от удивления, и не хотела отходить от незнакомки: мелькание красочных картинок и ярко-красного маникюра завораживало.

– Хочешь, приду еще? – спросила незнакомка, и Анаит кивнула.

Дория являлась два раза в неделю, обучая Анаит картам и налаживая с ней контакт. Девочка постепенно оттаивала и начала принимать участие в детских мероприятиях: звездой она не сделалась, но и тихим ребенком больше не была. Школьная учеба давалась со скрипом, но благодаря картам Анаит научилась находить слабые места людей, отгадывать их скрытые мечты. Ну и немного обмана не помешает: люди платят, чтобы услышать желаемое или, если угадаешь, их тайные страхи. Дория, которая училась на психолога, щедро делилась с Анаит знаниями.

Анаит в городе узнавали: она часто приходила в кафе, чтобы найти там клиентов. Из некоторых мест ее гнали, считая гадание недостойным занятием, в некоторых терпели. Анаит копила деньги сначала, чтобы просто были. Затем появилась цель: обеспечить себе красивую жизнь, в которой будет место дорогим вещам. Анаит, как сорока, любила украшения и яркую одежду. А еще она надеялась, что с помощью денег сможет отыскать родителей.

Обычную работу она считала скучной: пусть ею занимаются остальные. Анаит же почувствовала склонность к риску и эпатажу: проявилась артистичная натура. Мальчики начали оказывать знаки внимания, и Анаит нравилось ловить на себе восхищенные взгляды. Димитр был красавчиком, потому Анаит на него запала: нежные телячьи глаза смотрели на девушку с обожанием. А еще он был влюбчивым: ему нравилась Анаит и еще несколько девушек параллельно, что бесило ее. Вот и сейчас, пока она беседовала с парнями, он с кем-то активно переписывался, позабыв про нее. Ну и плевать!

Она сердито взглянула на Димитра: хоть бы голову поднял! Подошла официантка и принесла еду парням.

– Мне мохито безалкогольный и вот это, – Анаит указала на штрудель.

Рыжеволосый насмешливо приподнял правую бровь, но промолчал. Тоже из красавчиков, но не смазливый, а загадочный – знает себе цену.

– Расскажем, как все было, – предложил Ник, после того как расправился с салатом. – Начинай, – обратился он к Анаит.

Она нехотя поведала свою историю: спустя десять лет некоторые подробности стерлись, но в память врезались светящиеся колеса самоката, фигура в черной толстовке – лица не видно – и ощущение падения.

– Двор тот же? – спросил рыжеволосый, которого звали Дафф.

Анаит пожала плечами:

– Вроде бы. Не помню.

– Ты туда ходила? – уточнил Ник.

Анаит замерла: да, однажды она набралась смелости и пошла туда. Сперва на рынок, затем во двор того дома. Она сама не знала, чего ждала: появится знакомое чувство, и она окажется дома? Найдутся новые зацепки, чтобы отыскать родителей? А может – иногда такой страх посещал ее, – все это плод буйного разума? И не было никаких родителей и незнакомца в толстовке?

Это испытание стоило Анаит многих сил и ни к чему не привело. В итоге она решила перестать думать о том дне и родных, и это ей почти удалось.

– Без толку, – отрезала она, – как в воду канули.

– Потому что это другой мир, – небрежно кинул Дафф, и от его слов Анаит почему-то бросило в жар.

А потом они заспорили.

– Да ладно, – протянул Ник. – Я бы заметил.

– А ты точно ничего не заметил? – прищурился Дафф.

Ник затих, молчала и Анаит: слишком странным все это выглядело, хотя многое объясняло: что двор был не совсем тот, что рынок изменился, что исчезли знакомые люди, многих из которых она знала, если не по именам, то в лицо. И главное: почему родители ее не искали. Они не бросили Анаит! Просто она исчезла из их пространства.

– Ну тут интернет странный, – начал Ник, – и мобильные операторы другие…

– Ты можешь связаться со своими? – перебил его Дафф.

Ник вытащил смартфон. Анаит с интересом посмотрела на гаджет: обычный, только значки приложений другие:

– Нет, – он вошел в не знакомую Анаит соцсеть. – Я им пишу, но они не отвечают, хотя сообщения прочитаны.

– А позвонить? – спросил Дафф.

– Вне зоны сети, – Ник отключил телефон.

– И я так же, – Дафф постучал пальцами по столу. – И здесь нет флаеров.

Анаит насторожилась:

– Это еще что?

– Летательный аппарат, вместо машины, – пояснил Дафф. – Я на нем в аварию попал, – и он вкратце поведал свою историю.

Затем наступил черед Ника.

– С тобой ясно: этот тип поменял билеты, – заключил Дафф, когда Ник закончил повествование. – У меня он что-то испортил во флаере. У Анаит украл самокат, и она побежала за ним. Но как он вытолкнул всех нас сюда – вот вопрос? Хотел бы я у него спросить.

– Только я не обязан отвечать на ваши вопросы, – послышался насмешливый голос.

Анаит резко повернула голову: на месте Димитра сидел незнакомый мужчина, одетый с ног до головы в темное. На его лицо падала тень, а еще оно было скрыто капюшоном толстовки.

– Молодой человек ушел, – продолжал незнакомец, – и я решил немного тут посидеть.

– Ты кто?! – Анаит вскочила, стул с грохотом упал.

– Разложи карты. Может, что подскажут, – незнакомец скрестил руки на груди, в его голосе слышалась насмешка.

– Зачем это вам? – Дафф сохранял спокойствие, но Анаит видела, что его лицо затвердело.

– Хороший вопрос! – незнакомец поднял указательный палец. – Я объясню, но не все.

– Ты кто? – повторила Анаит.

Незнакомец дернул плечом:

– Тебе это зачем? Что даст знание обо мне?

Анаит сжала губы:

– Чтобы знать, кого ненавидеть.

– А-а, – незнакомец качнул ногой, – персонализация зла. Я тот самый объект, на голову которого можно посылать проклятия. Только на меня они не подействуют, знаешь ли.