Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В гостиную вошла Анна Владимировна.
«Виктор Витальевич уезжает в турне по городам страны, поэтому в ближайших выпусках, к сожалению, не будет нашей постоянной рубрики «Исцели себя с Виктором Ставицким»…
С мягкой улыбкой целитель сказал зрителям: «Я уезжаю, но скоро вернусь… Не забывайте меня», и на экране появились первые кадры рекламы.
– Тоже хочешь… как он? – осторожно поинтересовалась Анна Владимировна.
– Не как он… По-другому, – Николай едва заметно усмехнулся. – Он еще пожалеет, что не захотел со мной дружить.
Николай Арбенин стоял у стены, в холле телецентра, и якобы кого-то ждал.
Мимо него проходили люди. Кто-то останавливался возле вахтера, который проверял паспорта и бумажные пропуска, а кто-то просто показывал картонный пропуск и шел дальше.
Николай достал из сумки книгу с открыткой вместо закладки, сложил открытку пополам и быстрым шагом направился к проходной. Поймав взгляд вахтера и махнув картонкой, он двинулся прямиком к лифтам.
* * *
Ярослав Гудовский, ведущий программы с Виктором Ставицким, зашел в приемную, где на машинке что-то печатала секретарша и, бросив на ходу «Меня нет, нет ни для кого», шагнул к своему кабинету.
– Николай Арбенин просил передать: ему не нравится ваша программа, но он знает, как сделать ее лучше, – выпалила секретарша.
Гудовский удивленно обернулся:
– Кто это?
– Ваш друг, – отозвалась девушка. Она встала, подошла к Гудовскому и протянула ему большой круглый значок «Я не хорек, я – ЛИЧНОСТЬ». – Пожалуйста, вы должны это надеть. Он говорит: это очень важно!
Гудовский недоуменно позволил приколоть значок себе на грудь.
– Спасибо, – улыбнулась Аня. – Николай Арбенин ждет вас в кабинете.
Ничего не понимающий Гудовский открыл дверь, и Арбенин встал ему навстречу.
– Это просто шутка… – пояснил он. – Не смешно?
– Девять человек из десяти после такой шутки вышвырнули бы вас из кабинета, – процедил ведущий программы. – Трое из них – в окно!
– Но вы этого не сделаете, – спокойно проговорил Николай. – Вам же интересно, что я хочу предложить?
Гудовский отцепил значок и раздраженно бросил:
– У вас ровно три минуты.
Слушал он Арбенина намного дольше.
– Это все общие слова – «у меня рассосался шрам», «исчезли послеоперационные рубцы»… – морщась, говорил Николай. – Кто их видел?!. А если в начале показать человека со шрамом – он все время здесь, в прямом эфире – а к концу передачи шрам исчез… Или хотя бы стал меньше.
– А если не станет?
– Станет… Коллоидная ткань – самое простое: можно попробовать, сами увидите.
– Да-а, интересно… – Гудовский задумчиво откинулся на спинку кресла.
– А теперь самое интересное! Я могу бросить перчатку в прямом эфире… Например, тому же Ставицкому! Что-то вроде дуэли, в несколько туров: найти человека по фотографии, чтение мыслей, телекинез… Зрители будут в восторге!
– Проиграть не боитесь?
– Пусть победит сильнейший, – усмехнулся Николай.
– Ну, что ж… – ведущий программы пристально посмотрел на Арбенина, встал и протянул для пожатия руку. – Лично мне все это очень нравится… Расскажу о вас руководству канала: посмотрим, что они скажут.
* * *
Виктор Ставицкий вышел из подъезда и направился к машине. Он не видел, как из своей машины его несколько раз сфотографировал Зубарев, а затем тронулся следом. Ставицкий забрал из садика четырехлетнего Дениску, и это тоже стало достоянием фотографа.
* * *
Юра сидел за столиком в ресторане и изучал меню.
– Где он? – с места в карьер спросила его подошедшая Настя.
– Сядь, закажи что-нибудь.
– Твой брат согласился со мной побеседовать?
– Конечно! – Юра положил меню перед журналисткой. – Возьми люля-кебаб – нигде таких нет. И вино хорошее!
– Мы как договаривались? – нахмурилась Настя. – Сначала интервью – потом совместный ужин.
– Будет тебе интервью! – раздраженно отмахнулся Юра. – Ты можешь хоть на пару часов расслабиться, забыть о работе?
– Хочешь сказать, я неслась через весь город только для того, чтобы здесь, с тобой, забыть о работе?.. Нет, спасибо, – Настя резко встала, но потом все-таки улыбнулась парню. – Мне нужен час разговора с твоим братом. До этого – никаких люля-кебаб!..
– Коля, я влюбился! – заявил Юра с порога.
– Опять? – фыркнул Николай.
– На этот раз все очень серьезно!
– На каком месяце?
– Что за человек?! – взмахнул руками Юра. – Все опошлит!.. Ее зовут Настя! Журналистка, с телевидения…
– У-у, я б не связывался…
– И очень хочет с тобой побеседовать!
– О чем? – старший Арбенин возвел очи горе и ушел в комнату.
Юра поспешно скинул обувь и последовал за братом. Тот уже сел за стол, заваленный какими-то бумажками с цифрами, и что-то подсчитывал.
– Я обещал! Откажешься – это удар под дых!.. Мне, твоему брату! Я, может, тогда вообще не женюсь – останешься без племянников!
– Не надо мне угрожать… О чем она хочет беседовать?
– О Ставицком. Готовит материал, разоблачительный… Наш человек! – вдруг Юру словно осенило: – Слушай, нам же нужен будет кто-то для связи с прессой? Может, Настю мою возьмем?!
Николай лишь выразительно посмотрел на брата.
– Ладно-ладно, это я так – на будущее… Поговоришь с ней?
– Только ради будущих племянников.
– Если что, ты не хотел – я тебя долго уламывал, ага?
– Похоже, я твоей Насте нужен больше, чем ты, – усмехнулся Николай.
– Ну, это – пока! Ты же знаешь, как я умею добиваться женщин…
* * *
Братья Арбенины и Настя встретились в небольшом кафе.
– …хочу собрать доказательства, сделать репортаж – дальше пусть прокуратура разбирается.
– Зачем это вам?
– Странный вопрос. Здесь явное мошенничество… Уголовное преступление! К тому же, я уверена: вся эта вакханалия не только не помогает – может нанести вред здоровым людям…
– Вам лично что он сделал?
– Лично мне – ничего.
– Настя, – серьезно проговорил Юра, – можно я объясню этому цинику, что есть такие понятия, как гражданский долг, честь, порядочность?..
– А еще это – прекрасный повод стать знаменитой! – закончил Николай.