— О чем?

— О драгоценностях, — пояснила она, не совсем понимая, почему Бенуа внезапно показался ей совсем не таким умным, — которые Кэтрин спрятала в секретной комнате. Попасть в нее можно только через потайные проходы. Нам нужна карта. У Бенуа была эта карта. Поэтому мы думали, что она есть и у тебя.

— То есть ты охотница за сокровищами?

— Да. Моя сестра думает, что это очень романтично.

— Правда? Почему?

— Потому что они любили друг друга!

Бенуа очень старался не рассмеяться. Он понимал, что утром Скай Соме будет чувствовать себя плохо. Его насмешки только бы усугубили ситуацию.

— Отец Кэтрин попросил Бенуа осмотреть повреждения, нанесенные зданию пожаром. Он не думал, что французский специалист может понравиться его семнадцатилетней дочери. Но он ошибался. Отцы обычно такие, — сказала Скай. — Итак, Кэтрин полюбила Бенуа, а он ее.

— Скай, он вернулся домой и женился на Адриенн.

— Потому что он должен был! — воскликнула она. — Отец Кэтрин не разрешил им пожениться, и он отослал Бенуа, не заплатив ему за работу, которую тот проделал в поместье. А потом, после того, как Кэтрин вернулась с Ближнего Востока…

— С Ближнего Востока?

— Она была вынуждена выйти замуж за своего кузена Энтони. Действительно ужасного типа.

Она вздрогнула.

— И тогда она спрятала драгоценности. И писала зашифрованные сообщения в своих дневниках.

— Зашифрованные сообщения?

— О Бенуа, слушай же внимательно.

— И ты думаешь, что драгоценности все еще там?

— Должно быть так. Я надеюсь. Они нам нужны.

— Почему?

Из всех вопросов, которые он задавал, этот, казалось, сразу заставил ее протрезветь.

— Я… Это личное. Но нам нужна карта. Мы нуждаемся в тебе. Тебе это ни о чем не напоминает? Постарайся вспомнить!

— А если я помогу тебе найти эту карту, что я получу взамен?

— Я… — Она замолчала. — Мне нечего тебе предложить.

— Тебе стоит немного поспать, — сказал он, выудил из аптечки несколько обезболивающих таблеток и протянул их ей вместе с бутылкой воды. — У нас впереди долгая прогулка утром.

Неужели Скай Соме действительно разыскивает сокровища столетней давности? Неужели Бенуа был настолько влюблен в Кэтрин, что сохранил для нее проекты секретных коридоров поместья в Англии? Был только один человек, который знал это. И как только он вернется во Францию через пять дней, он все узнает. Потому что если у него был доступ к карте, которую так отчаянно хотела получить Скай, то, возможно, у него появится способ решить с проклятым советом директоров.

«Никогда, никогда в жизни Скай Соме больше не будет пить!» Она говорила себе это каждый раз, когда ее живот скручивался или стук в голове становился особенно невыносим. Что вообще в нем такого замечательного? Отрывки того, что она рассказала Бенуа прошлой ночью, периодически всплывали у нее в голове. Но, к счастью, она не рассказала ему о болезни матери.

Скай была измотана.

— Ты в порядке?

Скай взвизгнула от неожиданности.

— Нет, я плохо спала.

— Из-за алкоголя?

— Потому что ты храпишь.

Хруст веток под ногами Бенуа внезапно прекратился, и она, подняв глаза, обнаружила, что он смотрит на нее с ужасом.

— Я не храплю, — сказал он так возмущенно, что она не могла удержаться от смеха.

— Нет! Ты храпишь!

— Мне никто не говорил…

— Ты остановился только для того, чтобы обсудить это?

Скай вздрогнула, когда ее уколола в руку и прорвала уже не первую дыру на рубашке ветка дерева. Бенуа дал ей время переодеться в ее вчерашнюю одежду, и теперь она ненавидела джинсы, которые когда-то искренне любила. Они все еще были в грязи со вчерашнего дня.

Они шли уже три часа, и она надеялась, что скоро этому мучению придет конец. Сначала она была очарована паром, поднимающимся из-под земли тропического леса, и наблюдала, как он рассеивается в жарком утреннем солнце. Странные птицы кричали где-то над ними. Но вскоре ее уши привыкли к шелестящему звуку мачете Бенуа. Она вспотела и почувствовала дискомфорт. Когда же они дойдут до его дома?

Она задавалась вопросом, как этот дом будет выглядеть, и представляла себе надежный, практичный дом, не сильно отличающийся от их маленького домика в Нью-Форесте.

— Так что ты здесь делаешь? — крикнула она Бенуа.

— А ты еще не поняла?

Она вздохнула.

— Я имею в виду Коста-Рику. Зачем ты путешествуешь, как отшельник?

— Ты сейчас просто придумываешь слова.

— Нет, все так и есть. Один, без подготовки и без телефона.

— Это какая-то новая форма оскорбления? Не понимаю, почему ты сравниваешь меня с каким-то отшельником, ничего не зная об мне и о моих предпочтениях.

— Ты сказал все это, чтобы не объяснять, почему ты находишься в Коста-Рике?

— Ты ответила на вопрос вопросом? — заметил он. Бенуа старался не показать виду, что его удивил ее вопрос. Он представил, как она рассердится, разозлится и бросит его без объяснений, как это обычно происходило. Но, судя по ее взгляду, она не собиралась отвечать, поэтому в конце концов он признался:

— Мне плохо по утрам без кофе.

— У тебя дома есть кофе?

— Кофе, еда, душ.

Она громко застонала, и от этого звука волосы на его шее встали дыбом.

— Я буду пить кофе, пока ем бутерброд в душе. Итак… Ты здесь, чтобы?…

Бенуа хотелось зарычать, и не только потому, что она отказывалась прекращать допрос. Мысль о ней в душе…

— Чтобы подумать, — ответил он, пожав плечами. Как будто на нем не лежал вес многомиллиардной компании и поколений семейства Шалендар. Перейдя к теме, он продолжил: — Уехать на время от проблем. Акционеры «Шалендар энтерпрайсис» угрожают принять акт о должности генерального директора.

— Почему?

Его начинали раздражать эти невинные вопросы.

— Потому что им не нравится, как я веду свою личную жизнь.

— Но если ты никому не причиняешь вреда…

— Есть опасения, что к названию компании добавятся более непристойные эпитеты, — рявкнул он.

— Это не мое дело, — сказала Скай.

— Было бы хорошо, если бы правление считало так же.

— А что они считают?

Бенуа сжал в кулаке мачете и без надобности срезал листву по обе стороны от тропы.