Система была эффективной, но не совсем справедливой. Военные моряки, выполнявшие исключительно важные функции блокады вражеских портов, имели мало возможностей для дополнительного заработка, поскольку их корабли были лишены свободы передвижения. В то же время экипажи свободно курсирующих судов получали все шансы проявить себя в открытом бою и заработать премию. Адмиралы были в большом выигрыше, поскольку, даже не покидая своих станций и не рискуя жизнью, они зарабатывали много денег. Нижние чины получали свою малую долю, а при удачном ходе дел она могла многократно превысить их жалованье. Зарабатывая призовые деньги, моряки не были склонны дезертировать.

6 мая 1801 года произошло одно из самых удивительных событий в истории морских войн. Дело было в водах вблизи Барселоны. На рассвете Кохрейн увидел странное судно. Дул легкий бриз, и потребовалось два часа, чтобы сблизиться с неизвестным кораблем и разглядеть объект. Открытие было неприятным: 14-пушечному шлюпу противостоял 32-пушечный испанский фрегат. Два или три бортовых залпа этого судна должны были полностью разрушить Спиди. С другой стороны, поздно было отступать — фрегат неминуемо догнал бы британский шлюп.

Кохрейн продолжал сближаться с неприятелем и дал приказ к бою. В 9.30 утра фрегат Эль Гамо, на борту которого находились 319 человек, выстрелил из пушки и поднял испанский флаг. Моряки и солдаты заполнили палубы и разглядывали британское суденышко. Команда Спиди временно уменьшилась до 54 человек, поскольку Кохрейн должен был использовать часть людей для управления захваченными судами и их доставки в порт Махон. Дальность стрельбы корабельных орудий шлюпа была очень малой, и Кохрейн мог искать удачу только в ближнем бою.

Он составил план действий. Кохрейн должен был использовать свои скромные ресурсы с максимально возможным эффектом и при этом создавать противнику всевозможные препятствия.

Увидев испанский флаг, Кохрейн прибег к хитрости и поднял флаг нейтральной страны — США. Капитан испанского судна не сразу нашел правильный ответ, и Кохрейн выиграл время. Испанец колебался и не давал приказа открыть огонь из орудий. Кохрейн продолжал вести судно и наконец гордо поднял британский флаг. Он успел поставить корабль в правильную позицию.

Испанцы дали залп, но ядра не причинили шлюпу никакого вреда. Кохрейн сказал своим людям, чтобы они не стреляли до тех пор, пока Спиди не сблизится с противником.

Продолжая умело управлять движением судна, Кохрейн занял лучшую из возможных позиций. Он правильно рассчитал, что испанские ядра будут пролетать поверх голов его людей. При этом он зацепил своими реями оснастку испанского корабля. Зафиксировав таким образом свое судно, он приказал открыть огонь из пушек. Эти орудия по размеру ненамного превосходили мушкетоны — короткоствольные ружья с раструбом. Чтобы увеличить эффективность стрельбы, пушкари заложили в каждый ствол по два-три заряда.

Первый залп британских орудий по главной палубе Эль Гамо убил капитана испанского судна и боцмана. По уставу, командование должен был принять первый лейтенант. Испанцы вовсе не были смертельно шокированы. Они стреляли по врагам из мушкетов, а затем решили пойти на абордаж. Прозвучала соответствующая команда. Кохрейн не мог допустить штурм своего корабля и удалил судно от испанского фрегата. Команда Спиди вновь произвела пушечный и мушкетный залпы. Действия повторялись еще дважды — британское судно вставало вдоль борта Эль Гамо, команда стреляла, судно вновь удалялось. Кохрейн понимал, что так долго продолжаться не может — оснастка шлюпа была сильно повреждена, паруса прострелены. Командир сказал подчиненным, что они должны захватить фрегат или сами будут захвачены. Британцы должны были победить или умереть.

Кохрейн приготовил свой экипаж к атаке. Он должен был возглавить штурм, в котором примут участие полсотни человек. Кто-то должен при этом управлять кораблем, и работу вызвался делать хирург Джеймс Гутри (Guthrie), шотландец. Ему помогали два мальчика.

С удивительным мастерством хирург вновь приблизил Спиди к испанскому фрегату и правильно расположил судно. Корабли встали борт к борту. Кохрейн разбил свой экипаж на две абордажные команды: первая должна была атаковать испанцев в головной части корабля, вторая — в другой его части. Он приказал людям, атакующим первыми, покрасить лица в черный цвет. Прогремел новый залп четырехфунтовых орудий Спиди, и сквозь облака порохового дыма на испанцев накатилась волна храбрецов с черными лицами. Теперь испанцы были действительно шокированы, и Кохрейн с клинком в руке повел за собой вторую команду. В течение нескольких минут воины яростно сражались, используя абордажные сабли, пистолеты и топоры.

Испанцев было в шесть раз больше, чем англичан. Эффект неожиданности был временным фактором, и испанцы пришли в себя. Вначале они отражали атаку в носовой части судна, затем ринулись в центр. Наступал момент, решающий судьбу сражения. Кохрейн пустил в дело все свои материальные и людские ресурсы, но он оставил кое-что про запас. В горячке боя, когда гибнут люди и силы предельно напряжены, огромное значение приобретает психологическое и моральное воздействие на противника. Орудуя клинком наряду со своими храбрецами, которые безоговорочно признавали его лидерские качества и беззаветно ему верили, Кохрейн оставался командиром и тактиком. В пылу сражения он сохранял хладнокровие и нанес врагу два мощных психологических удара. Он крикнул доктору Гутри, чтобы тот прислал ему еще пятьдесят человек. Доктор громко ответил, что сейчас пришлет. Это была чистая мистификация. Она была дополнена действием, очень важным в условиях любой войны: Кохрейн приказал одному из своих людей сбить испанский флаг, что было мгновенно исполнено. Испанцы лишились двух главных символов своего единства — капитан Франсиско де Торрес был мертв, а национальный флаг сброшен вниз. Деморализованные дьявольски смелой акцией и фантастической решительностью неприятеля, они посчитали удаление флага знаком капитуляции — акта, совершенного по приказу их офицеров. Испанцы сложили оружие.

Ближний бой продолжался примерно полтора часа и закончился славной победой британцев под командованием двадцатипятилетнего лорда Кохрейна. Экипаж Спиди потерял три человека убитыми. Лейтенант Паркер был тяжело ранен, и еще 17 членов команды получили ранения различной степени тяжести. Число убитых испанцев — 15, раненых — 41.

Через некоторое время пленные вполне осознали смысл произошедшего. Офицер, временно исполнявший обязанности капитана, попросил Кохрейна выдать ему сертификат. Этот необычный документ должен был подтвердить, что офицер в ходе акции с честью выполнял свои обязанности. Не моргнув глазом, Кохрейн выписал сертификат: офицер «вел себя, как истинный испанец»[34]. Пленник был доволен. Впоследствии Кохрейн узнал о том, что сертификат помог испанцу в дальнейшем продвижении по службе.

Лорд Кейт тепло поздравил Кохрейна с невероятным успехом и просил передать офицерам и другим членам экипажа Спиди слова благодарности за их храбрость и дисциплину.