– Андрюша, я не могу тебе дать её телефон, пойми меня, я же обещала…

– Да я и не настаиваю. – сказал Андрей. – Слушай, а почему она скрывает свой телефон?

– Папа у неё с приветом, – усмехнулась Светлана. – Какая-то учительница пожаловалась ему, что Настя на уроке с кем-то переписывалась. Это было ещё в седьмом классе. Ну, он сменил ей номер, поставил режим, в котором номер не определяется, и взял с неё обещание, что она до окончания школы никому свой телефон не даст.

– А как же ты? – удивлённо спросил Андрей.

– Хм! А что я? Я ведь подруга! Ну, и ещё там пара девчонок.

– Крутой у неё папаша! – хмыкнул Андрей.

– Очень, – подтвердила Лунько. – По той же причине её нет ни в «ВКонтакте», ни на «Одноклассниках», в общем, нигде.

– Ну, ладно, – раздражённо перебил Андрей, – всё, пока! Я подумаю.

– Пока-пока, – Светка помахала рукой и исчезла за дверью.

Малыши всё никак не могли улечься. Ксюша выглянула из спальни и попросила разрешения у брата съесть пончик с малиной.

– Так, Ксюша, – нахмурился Андрей, – быстро в постель. Какие пончики на ночь глядя? Ты девушка, а девушкам на ночь есть вредно.

– Ну, Андрюш… – наигранно захныкала сестра. – Я всего один съем.

– И я! – внизу дверного проёма показалась голова Кирилла.

– Я сказал: спокойной ночи!

– Ну как можно спокойно спать, – сестра театрально закатила глаза, – когда в холодильнике лежит и скучает одинокий пончик?

– Он тоже спит! – ответил Андрей.

– Пончики не спят, – возразила сестра и, тяжело вздохнув, исчезла за дверью спальни, вслед за ней пропала и голова Кирилла.

«Как обидно, как страшно обидно, – мысленно рассуждал Андрей. – Ну, почему так? Что теперь делать? Отбросить эти мысли навсегда или бороться? Но за что бороться? Это же глупо. Как можно бороться за любовь, если тебя не любят?»

Мать, вернувшись домой, взглянула на сына и сразу поняла, что у того случилась беда.

– Я не настаиваю, Андрей, – сказал она, – но лучше расскажи, что там у тебя случилось? Хуже не будет. Может, я что-то посоветую, а не смогу посоветовать, так вместе погрустим. Всё ведь легче будет. – Она подошла к сыну и обняла его, затем поцеловала в висок и пригласила Андрея на кухню.

– Может, не стоит грузить, – скривился Андрей. – Зачем тебе мои проблемы?

– Дурачок ты, – улыбнулась Анна Андреевна, – разве могут у тебя быть проблемы, которые я могу назвать не своими? Эх, Андрюшка-Андрюшка, да ладно тебе, давай не стесняйся, рассказывай. Мы же родные люди. Понимаю, что у каждого человека есть секреты, но матери можно всё рассказывать. Меня уже трудно чем-то удивить.

В тот вечер мать и сын засиделись на кухне глубоко за полночь. Видеописьмо, правда, матери он демонстрировать не стал, да и та не настаивала, но совет дала мудрый:

– Ты знаешь, сын, – сказала она, – не торопись с выводами, не обижай девчонку…

– Ну, с чего ты взяла, что я собираюсь её обидеть? – перебил Андрей. – Это её личное дело…

– Да я не то имела в виду, – поправилась мать, – извини, неправильно выразилась. Я говорю о том, чтобы ты не подал ей вида, что обижаешься на неё или держишь зло… понимаешь?

– Понимаю, – вздохнул Андрей. – Но и улыбаться ей я не намерен.

– У тебя же были с ней какие-то отношения до твоего объяснения? Верно? Вот и продолжай их…

– Не получится, – снова перебил Андрей. – Мам, ну какие могут быть у меня отношения с человеком, который записал меня там в какой-то список недостойных, нищих, неблагородных людей.

– Хорошо, – согласилась мать, – решай сам, только прошу об одном: не груби, не мсти, не хами.

– Об этом могла бы и не предупреждать, – усмехнулся Андрей. – Да и зачем мне это? Ты же сама всегда учила меня, что унижая женщину, мужчина унижает в первую очередь сам себя.

– Молодец, – похвалила мать и, подойдя к сыну, поцеловала его. – Хорошо, что ты не забываешь материнские советы. Ой, – Анна Андреевна кивнула на часы, висевшие над холодильником, – засиделись мы.

– Да ладно, – махнул рукой Андрей, – всё равно уже поздно.

– Ну, пораньше ляжешь, лучше выспишься, – возразила мать.

– Мама, – улыбнулся сын, – сколько раз я тебе уже говорил: чтобы выспаться, нужно не раньше лечь спать, а на следующий день позже встать.

– Да жалко же тебя, будешь завтра зевать на уроках.

– Ничего страшного! Ты знаешь, как наш физрук говорит? Человек одну треть своей жизни спит, а две третьи мечтает выспаться.

– Шутник! – улыбнулась мама.

Образовалась неловкая тишина. Иногда такое случается, когда беседуют два человека. Андрей задумался и вдруг спросил:

– Мам, а почему ты никогда не рассказываешь мне об отце?

Анна Андреевна вздрогнула. Она уже давно ждала этого вопроса, но всё как-то не решалась заговорить на эту тему. И вот, кажется, время пришло. Мать тяжело вздохнула и тихо сказала:

– То, что случилось, не исправить, а мне не хотелось травмировать твою душу. Понимаешь, это всё так сложно… Да, это теперь ты уже повзрослел… И… в общем, мы можем поговорить спокойно, вспомнить… ну, ты понял…

– Ничего я не понял, – признался сын. – Давай, мам, с тобой договоримся: всё по-взрослому, без секретов и недоговорённостей. Я ведь хочу знать, почему я у тебя Неверов, а не Мокроусов, как Кирилл и Ксюха. Нет, я понимаю, что у меня был другой отец, потому и фамилия другая, но хочется знать подробнее. Расскажи, а!

– Хорошо, – кивнула мать, – надеюсь, ты не осудишь меня и поймёшь. Ты ведь знаешь, что отец твой погиб, когда тебя ещё и на свете не было. Я так до сих пор и сама не знаю подробностей. Случилось это на охоте, их там было несколько человек. Был суд, я, кстати, на нём даже не присутствовала – пришло время тебя рожать. Писали потом в районной газете, что одного товарища осудили за убийство по неосторожности. Словом, был человек и не стало.

– Ты любила его? – заметив слёзы в глазах матери, спросил сын.

– Не то слово, сынок, – мать рукой смахнула слезу. – Это, наверное, даже не любовь была, а какое-то безумие. Я без него не могла ни есть, ни пить, ни спать, настолько он вошёл в моё сердце, что казалось, он – это я, а я – это он, словно мы с ним превратились в одно целое.

– Муж и жена – одна сатана, так говорит наша соседка, – улыбнулся Андрей.

– Нет, здесь эта поговорка не подходит, – возразила мать. – Мы с твоим отцом, скорее, были не одним сатаной, а одним таким божьим ангелом. Мне хотелось при одной мысли об этом человеке улыбаться и радоваться. Однажды я подумала: если с ним что-то случится, я не смогу без него жить, но…