– И что ты узнал? – спросил мистер Октагон.

– Достаточно, чтобы тайна стала еще более таинственной.

– В смысле? – встревоженно спросила его сестра. – Убийцу не смогут найти?

– Он ни следа не оставил.

– Почему ты говоришь «он»? Это могла быть и женщина.

– Нет, – уверенно ответил Бэзил. – Ни одна женщина не сможет нанести удар с такой силой. Тетя Селина была заколота прямо в сердце. Ее, скорее всего, убили, когда она вставала с кресла, и, как говорит доктор, смерть была мгновенной.

– А оружие нашли? – тихо спросила Джульет.

Бэзил резко повернулся в кресле и пристально глянул на нее.

– Нет! – ответил он. – Даже намека на оружие не нашли, тем более непонятно, кто мог войти в дом. Честно говоря, она могла сама впустить убийцу.

– Объясни! Объясни! – воскликнул мистер Октагон, ероша волосы.

– Ну, если в подробностях, – сказал его пасынок, – то дело было так. К тете Селине, как обычно, пришли на партию в вист мистер Хэйл, мистер Клэнси и миссис Херн. Клэнси, по словам новой горничной, поссорился с Хэйлом и миссис Херн. Они ушли до десяти вечера. Во всяком случае, когда она вошла в комнату после звонка тети, она обнаружила там только мистера Клэнси, которого тетя распекала за то, что тот спорил с миссис Херн и этим взбесил ее. Видимо, миссис Херн удалилась под крылышком Хэйла. Затем в десять тетя отослала Клэнси. Горничная вернулась на кухню, где и поужинала. Около одиннадцати она услышала звонок и обнаружила тетю в гостиной в кресле, заколотой.

– Услышала звонок? – повторила Джульет. – Но как тетя могла звонить, если она была убита?

– Она могла позвонить, умирая, – помолчав, сказал Бэзил. – Похоже, она сидела возле кнопки звонка и могла нажать ее, не вставая. Она могла позвонить из последних сил и умереть до того, как горничная вошла в комнату.

– Или, – сказал мистер Октагон, пытаясь показать свою проницательность, – убийца мог ее заколоть, а потом позвонить.

– Ага, – иронически воскликнул его пасынок, – чтобы вызвать свидетелей! Не думаю, чтобы убийца был таким дураком. Однако это все, что удалось узнать. Тетя Селина мертва, и никто не знает, кто это сделал.

– А дом был заперт?

– Парадная дверь была заперта, окна закрыты и щеколды задвинуты. Кроме того, по Кривому переулку за несколько минут до одиннадцати прошел какой-то полицейский. Он уж точно увидел бы, если бы кто-то выходил из дома. Он отчитался, что все было спокойно.

– Тогда убийца мог позвонить в одиннадцать, – сказал Питер.

– Ни в коем разе, он же не мог сразу после этого уйти незаметно для полицейского.

– Он мог выйти через заднюю дверь, – предположила Джульет.

– Девочка моя, ты головой подумай. Та стенка вокруг имения лорда Карэнби блокирует любой выход сзади. Любой, кто покидает дом, должен пройти вверх по переулку или через ту часть внизу. Полицейский был там перед тем, как пробило одиннадцать, и он не видел, чтобы кто-либо выходил из дома.

– Но, – сказал мистер Октагон задумчиво, – если, по словам доктора, она умерла сразу, то как она могла позвонить?

– Да, – поддержала Джульет. – И даже если смерть наступила не сразу, нанести ей удар не могли раньше, чем за несколько минут до одиннадцати. Тетя могла с последними силами дотянуться до звонка, но убийца никак не мог уйти из дома, видя – как ты говоришь – полицейского.

– Тетя умерла сразу, – настаивал Бэзил.

– Тогда она никак не могла позвонить, – торжествующе сказала Джульет.

– Значит, это сделал убийца, – сказал Питер.

– И этим привлек свидетелей, – воскликнул Бэзил. – Смешно!

– Тогда как ты все это объяснишь?

– Я не могу. Детектив Дженнингс тоже. Загадка.

– А никто из слуг… – начал было Питер.

– Нет, – перебил его Сэксон. – Все четверо слуг ужинали на кухне. Они невиновны. Ладно, посмотрим, что покажет расследование. Может, еще что найдут прежде, чем тайна прояснится. Кстати, вот и Мэллоу. Он тоже расспрашивал Дженнингса, можете спросить его, если хотите. Мать знает?

– Да. И не хочет, чтобы об их родстве с тетей судачили.

Бэзил понял сразу.

– Неудивительно, – пожал он плечами. – Для матери с ее известностью неприятно быть замешанной в таком деле.

Тем временем Джульет услышала звонок в парадную дверь и вышла из комнаты, чтобы встретить возлюбленного. Он снимал пальто в прихожей, и она бросилась к нему, распахнув объятия.

– Но зачем ты надел пальто в такой теплый день? – спросила она.

– Простыл прошлой ночью, – сказал Катберт, целуя ее.

– А где ты был прошлой ночью? – спросила Джульет, подталкивая его в боковую комнату. – Я думала, что ты пойдешь в «Театр Марло» вместе со мной и Бэзилом.

– Да. Но внезапно приехал мой дядя и послал меня в свой отель на Гуэльф-стрит – отель «Эйвон», ну, ты знаешь. Он топит камин даже в июне, и в комнате было так жарко, что я сразу же простыл, как только вышел наружу. Мне пришлось сегодня ехать в Рекстон по его делам, и я надел пальто, чтобы уж совсем не заболеть. Но почему ты тащишь меня в эту комнату, Джульет?

– В гостиной папа с Бэзилом. Они обсуждают убийство, а я больше ничего не хочу о нем слышать.

– Есть более приятные темы для разговора, – согласился Мэллоу. – Я знал, что Бэзила будет распирать от новостей. Он рассказал тебе…

– Он рассказал все, что сумел выжать из детектива. Похоже, что тут полная тайна.

– Верно. Почему убили твою тетю, как сбежал убийца – все это невозможно понять. Дженнингс просто в восторге. Он любит такие загадки.

– Ты с ним знаком? – беспокойно спросила Джульет.

– О, да. Дженнингс джентльмен. Мы вместе учились в Итоне. Но он спустил свое состояние и пошел служить в полицию. Он очень умен, и если кто и способен узнать правду, так это он. Теперь я расскажу тебе свою теорию…

Джульет накрыла его рот ладошкой.

– Не надо, – сказала она. – Хватит мне на сегодня ужасов. Давай поговорим о нас.

– С удовольствием, – сказал Мэллоу и поцеловал ее.

Мэллоу был красивым молодым человеком, высоким и гибким, с военной выправкой. На его чисто выбритом лице красовались усики соломенного цвета, казавшиеся почти белыми на фоне бронзового загара. Он был больше похож на атлета, чем на студента, и это было одной из причин, почему он нравился Джульет. Она так насмотрелась на обитателей литературных кругов, что поклялась выйти за мужчину, который ни разу в жизни не открывал книги. Катберт полностью подходил под ее требования, поскольку читал мало, разве что романы и газеты. Он был хорошо известен в спортивных кругах и, имея хороший личный доход, держал скаковых лошадей. Он всегда был безупречно одет, добродушен и весел. Соответственно, он был популярен, и хотя и не слишком умен, умел прекрасно чувствовать себя в этом мире и, как говорят американцы, хорошо проводить время. Он много путешествовал и любил охотиться на крупную дичь. Чтобы завершить его характеристику, надо сказать, что он участвовал в англо-бурской войне и заслужил орден «За боевые заслуги». Но это было до того, как он познакомился с Джульет, иначе он не стал бы рисковать столь дорогой для нее жизнью.