Митя ждал нового приступа дежа вю, но его не случилось. Наоборот, отчего-то ему показалось, что этого дяди рядом с художницей Ангелиной быть не должно.

Он опять заметил парня в капюшоне. Незнакомец, как и Митя, следил за парочкой исподтишка.

Этот шпион здесь не просто так… Мите стало жутко, в который раз за последнее время.

Он поймал себя на том, что ждёт новой встречи с Жанной. Сейчас она приедет, заберёт его домой, посмеётся над всеми страхами и даст совет, как их преодолеть.

Так и случилось спустя два урока.

Жанна опять встретила его на крыльце. Митя решил не рассказывать ей ни о парне в капюшоне, ни о художнице. Спросил только:

– Тебе правда нечем заняться? Заезжаешь за мной каждый день…

– Я на сегодня уже отработала. Всё ещё разрабатываю этого мальчика, поэта. Очень интересный персонаж, я тебя с ним обязательно познакомлю. Вот, смотри… – Жанна остановилась, чтобы показать фотографию на экране телефона, как будто это что-то важное. – Его фамилия Плюш. Представляешь, да?

Мальчик, конечно, забавный. И правда, с тростью и в смешном пиджаке на пару размеров больше, и физиономия такая надменная, будто в спектакле играет и не меньше, чем президента. Только он, судя по рассказам Жанны, не играет, он реально такой – гениальный поэт-самородок. А родители ему потакают, из родного сына делая посмешище.

Митя только кивнул. Его куда больше интересовал неизвестный шпион, которого, к счастью, в поле зрения не было. Исчез. Наверное, узнал всё, что хотел. Что-то, что, скорее всего, с Митей не связано. Можно выдохнуть.

– К нам сегодня Светка придёт, да? – спросил Митя уже в машине, хотя знал ответ. – Она мне уже угрожала, чтобы я никому не рассказывал…

– Не принимай на свой счёт. Родители не разрешают ей заниматься вокалом, она соблюдает конспирацию.

– Ну да, ну да…

– Ты выполнил моё задание?

– Ну, выполнил.

– Покажи!

– Может, уже домой поедем, а дома покажу?

– Нет. Сейчас.

– Ну, на.

Жанна изучала рисунок дольше и вдумчивее, чем это делал Пашка.

– За что ты себя так не любишь? – спросила она наконец.

– Могу перерисовать…

– Не надо. Что ты чувствовал, когда рисовал это? О чём думал?

– Да ни о чём… как-то само нарисовалось.

– Чего я и добивалась. Ты изобразил именно то, что и требовалось. С этим и будем работать.

– Работать? Что ты имеешь в виду?

Жанна молча вдавила педаль. Машина тронулась с места.

– Вопрос первый, зай. Ты хочешь, чтобы этот рукастый к тебе приходил каждую ночь?

– Да не особенно…

Что ещё ответить на глупый вопрос!

– Вопрос второй: ты готов пройти курс терапии?

– Смотря какой.

– Готов? Да или нет?

– Ты говоришь, как Светка… Готов, куда ж деваться.

– Третий и главный вопрос: ты доверяешь мне? Ты будешь делать всё, что я попрошу?

Она смотрела на дорогу. Митя, отвернувшись от Жанны, таращился в окно.

Удачный момент для такого разговора. Митя не выдержал бы пристального взгляда в дуэте с этим вопросом. Отвертелся бы от ответа и сбежал.

– Жанна, ты хорошая, это правда. Но я тебя вообще не знаю.

– Так?.. – произнесла она, словно дальше ожидала услышать что-то очень интересное.

– Ты мне уже как будто родной человек. Я честно не понимаю, как это получилось. И я тебя немножко боюсь.

Жанна кивнула:

– Так?..

Митя замолчал.

– Если хочешь мне что-то сказать – скажи сейчас, пока никто не слышит. – Её голос был серьёзным, как никогда.

– Ты ведьма?.. – Митя сам не понял, как ему пришло в голову такое сказать. Слова сами с губ слетели.

Ждал, что Жанна рассмеётся или наоборот, оскорбится, но она сказала:

– Нет, зай. Я понимаю, почему ты спрашиваешь. Да, я использую в работе необычные методы. Что-то вроде гипнотерапии и манипуляций осознанными сновидениями. Но я не колдую, не творю никаких чёрных ритуалов, не варю снадобья из пиявок и жаб. И я не злая. Ведьмы же злые?

– Я тебе не верю. Ты мне что-то подсыпала в чай, вчера. Не надо мне тут впаривать про гипноз. Подсыпала-подсыпала. И в молоко тоже. Я догадался.

– Да тут дурак бы догадался. А ты умный мальчик. Да, таковы мои методы работы с подопечными.

– Что это?! Что ты мне подсыпала?

– Что-то вроде снотворного, но естественного происхождения. С его помощью я отправляю тебя в мир твоих подсознательных страхов.

– А я просил меня туда отправлять?

– Да. Ты жаловался на видения и провалы в памяти. Я могу сделать так, чтобы их больше не было, чтобы ты сам контролировал свою жизнь. И во сне, и наяву. Мне показалось, или эта девочка, Света, тебя обижает?

Митя стиснул зубы. И слово-то какое унизительное подобрала, нарочно ведь!

– Зай, я понимаю, что для мальчика нет хуже ситуации, когда его обижает девочка.

– А что мне, драться с ней, что ли?! – Митя сорвался на крик.

– Нет. Хотя бы потому, что…

– …Что она девочка, и поэтому ей всё можно?

– Нет. Хотя бы потому, что она тебя затопчет своими ножищами. Хотя дело не в ножищах. Обижают тех, у кого на лице написано: ЖЕРТВА. Надо перестать быть жертвой. Побороть своих внутренних демонов. Тогда проще будет сражаться с внешними.

Митя долго молчал и сказал наконец:

– Ладно, давай попробуем.

– Нет, Митя. Я не стану ничего пробовать. Я не пробую, а делаю.

Он опять замолчал, на этот раз пауза получилась недолгой:

– Хорошо, делай со мной, что хочешь. Я согласен на твою терапию.

– Мить, не надо такого тона. Я же не на расстрел тебя поведу?

Митя не стал говорить, что он чувствует себя немного по-другому: будто его уже расстреляли. А то, что с ним происходит сейчас – какая-то нехорошая загробная жизнь.

* * *

Дома они пообедали – спокойно, обстоятельно, никуда не торопясь. Вместе с последними недомолвками исчезло и то небольшое, но явственное напряжение, что ощущалось между ними.

Митя по-прежнему боялся своих видений, странных воспоминаний, снов и особенно – того, с длинными руками. Но уже не боялся Жанны.

Да, она действительно проводит над ним какие-то опыты, она сама призналась. Но при этом хочет ему добра. Лечение тяжёлых болезней – это всегда опасно, как и сами болезни.

Митя всё-таки нашёл в себе силы признать: то, что с ним происходит – это болезнь. Натурально крыша едет. Врагу не пожелаешь. Хотя врагов у Мити не было. Разве что эта несчастная Света. А так – кому он нужен?

– Ну что, я готов, – сказал он.

– Ступай в комнату, сядь в кресло, расслабься.