Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Многое в религии кельтов было направлено на возвеличивание воина. Идеалом кельта была смерть в бою в окружении друзей, поэтов и сотни мертвых врагов. Кельтский воин всю жизнь готовился к смерти. Отсюда его легкое отношение к ней, его бесстрашие и гордость.
Классические источники, конечно, не обходят молчанием знаменитые кельтские ударные войска, состоявшие из отборных воинов, которые сражались обнаженными. Все их тело покрывала сложная многоцветная татуировка, призванная запугать противника. В татуировке господствовал синий цвет – священный цвет богини-земли. Существует мнение, что слово «Британия» обязано своим появлением татуировке, поскольку на языке живших в Англии до нашествия кельтов местных племен «раскрашенный» или «татуированный» звучало как «придан» или «бридан». Этими-то словами они и называли воинственных пришельцев.
В религиозных воинских обрядах центральным был культ человеческой головы. Человеческие черепа вывешивались у входа в святилища, украшали дома, причем череп был не только убедительным свидетельством победы над врагом, – считалось, что он надежно охранял победителя от воздействия злых сил. Кельты верили, что мистическая сила, заключенная в человеческой голове, продолжала после смерти побежденного служить победителю.
Посидоний, путешествовавший по Галлии во II в. до н. э., встречал кельтских «охотников за головами». Он пишет: «Когда они покидали поле боя, с шей их коней свешивались головы побежденных врагов; по возвращении домой они их прибивали над входом в жилище». У Ливия можно найти описание того, как голова вождя враждебного племени торжественно вносилась в храм. У кельтов был обычай оправлять черепа в золото и делать из них сосуды для питья. Диодор и Страбон (I в. до н. э. – I в. н. э.) упоминают о кельтском обычае бальзамировать головы наиболее уважаемых врагов в кедровом масле и с особой гордостью демонстрировать их гостям.
Похороны воина, особенно вождя, всегда совершались у кельтов торжественно и заканчивались ритуальным костром, на котором сжигался покойник, хвалебными речами, прославлявшими деяния усопшего, и траурными игрищами. Очень часто вместе с покойником сжигалось и все то, что, как полагали, могло потребоваться ему в потусторонней жизни, включая скот, а иногда даже слуг и рабов. Известны случаи, когда сыновья усопшего по собственной воле бросались в погребальный костер в надежде на встречу после смерти с родителем.
Культ предков был у кельтов очень развит, чему способствовали как религиозные установки, в соответствии с которыми живущий должен был отдавать дань предкам за свое появление в этом мире, так и бардическая поэзия, воспевавшая героического предка.
Как уже говорилось, кельтская религия не настаивала на том, чтобы проводилась непреодолимая грань между богом и человеком, что, например, абсолютно необходимо в христианстве. Причем это было не только отличительной чертой, но и принципом кельтских мистерий: в них полность сливались реальность и фантазия. И если в христианстве подчеркивается противоположность света и мрака, души и тела и т. п., то в кельтских мистериях мы видим полное смешение, слияние подобных понятий.
Некоторые исследователи утверждают, что страсть к путешествиям отличала кельтов от всех остальных народов Западной Европы. В эпической литературе путешествие является символом развития души человека, символом испытаний, которые обязательно должен пережить человек.
Многое становится ясным в духовной культуре, социальной организации и ритуалах кельтов, если предположить, что их путешествия были религиозной необходимостью. Для этого есть достаточно много оснований.
У кельтских авторов раннеклассического периода мы встречаем упоминание о райских землях, расположенных якобы к северу от кельтских земель. Люди, живущие там, – самые счастливые, поскольку они не знают вражды и болезней и живут столько, сколько хотят. Кельтские легенды изобилуют упоминаниями об «островах счастья», причем про некоторые из них сказано, что они опустились под воду. Интересно, что, как и у других морских народов, у кельтов море в легендах описывается без всякой романтики, без преувеличенных опасностей, с которыми связаны плавания. Оно как бы является связующим звеном между реальным миром, в котором живет племя, и абсолютной фантазией, которая характерна для описания «новых земель», открываемых героями-мореплавателями «за семью морями». Здесь и одинокая нога великана, торчащая из моря, навершие которой есть остров, куда можно попасть только через дверь внизу, и огромный квадратный серебряный столб со свисающей сверху и до самого моря золотой сетью, и остров с огромным зверем, который бродит вдоль стены, окружающей кольцом весь остров. Для этого воображаемого мира характерно то, что путешествующему герою в нем дается все: и пища, и любовь, и кров, и советы, и острые ощущения, но он не имеет права ничего брать оттуда по своей воле. Любое самовольство чревато для него серьезными последствиями. Более внимательный анализ системы образов в таких легендах и сравнение ее с другими известными древними памятниками наводит на мысль о том. что это следы очень древних устных традиций, пытавшихся представить таинственные загробные миры.
Вполне возможно, что в первые века новой эры кельтская культура и религия переживали упадок и нуждались в мощном внешнем импульсе. Таким импульсом стали идеи христианства, которые уже в V в. стали распространяться в исконно кельтских землях. Старая религия не проявила враждебности к новым религиозным идеям; пожалуй, наоборот, шел очень активный процесс синкретизации. Примерно в 432 г. в Ирландии появляется человек, который позднее получит имя св. Патрика и который довольно энергично начал проповедовать христианство и приобрел много последователей.
Однажды, как рассказывает легенда, дочери Западного короля Этне Прекрасная и Федельм Красная Роза пришли, как обычно, умыться к священному колодцу. Патрик уже сидел там в окружении двенадцати мужчин в белых одеяниях (что характерно для традиционного кельтского жречества) и с книгами в руках (символ нового знания), которые уже считали себя хранителями «священного» места. Принцессы задали Патрику следующие вопросы:
Кто твой бог? И где он?
На небе он или на земле?
Под землей или над землей,
В морях или реках?
Молод ли он? Красив ли он?
И взял их Патрик за руку, чтобы ответить на их вопросы и научить их истинной вере, и сказал он им, что подобает им «соединиться с царем небесным, потому как есть они дочери царя земного».