бесписьменной, то метод вопросов-ответов достаточно широко использовался для передачи от поколения к поколению основных знаний, традиций и истории племени и зарекомендовал себя как исключительно надежный метод. Загадка, иносказание вообще были характерны для друидической поэзии. Они составляли часть ритуальных мистерий и представляли собой отголоски более ранних верований. В основе такой поэзии – вера в магическую силу слова. Чтение подобных стихов, по свидетельству римских авторов, часто приобретало форму словесного состязания, когда каждый из участников стремился достичь состояния транса, в котором он, по убеждению остальных, общался с духами и приобретал дар пророчества.

Шаманистский ритуал нередко использовался для того, чтобы убедить наблюдавших за ним соплеменников в истинности происходящего на их глазах превращения шамана в животное, чаще всего в тотема данного племени. Сохранились каменные изваяния галло-римского периода, на которых изображен рогатый бог Кернуннос, который восходит к тому типу божества, который антропологи называют «повелителем животных». Он был богом охоты, и результат охоты, как считалось, полностью зависел от его благосклонности. В английском фольклоре он порой фигурирует как «Герне-охотник», причем даже у Шекспира можно найти упоминание о том, что в Виндзорском лесу есть священный дуб, посвященный этому божеству. Образ рогатого охотника относится к числу наиболее древних – его изображение можно найти на самых ранних наскальных рисунках. Ритуал, в результате которого охотник и предмет охоты как бы сливались воедино, был характерен для многих народов на определенном этапе их развития.

Святилища кельтов, как правило, располагались в лесах, на берегах озер; позднее стали сооружаться деревянные и даже каменные храмы. Все свое богатство кельтское племя хранило в таком священном месте, веря, что оно охраняется всесильным божеством. С появлением в Англии римских легионов кельтские святилища систематически подвергались разграблению. По свидетельству Тацита, глазам римских солдат предстали пещеры с забрызганными кровью стенами, негодующими жрецами и одетыми в черное, вопящими и размахивающими факелами женщинами. Кельтское жречество, бесспорно, представляло собой мощную оппозицию римской завоевательной политике, и поэтому многие из них, обвиненные в человеческих жертвоприношениях, были уничтожены. Юлий Цезарь писал о повсеместно приносимых у кельтов в жертву людях и животных, которые сжигались внутри огромных фигур, сплетенных из прутьев, хотя достоверность этого свидетельства несколько сомнительна, поскольку римские авторы периода завоевания Англии стремились всячески опорочить сопротивляющихся их продвижению на север «варваров». В то же время нельзя и полностью отрицать человеческих жертвоприношений в практике друидов. Известно, например, что жрицы континентальных племен кельтов практиковали гадание по внутренностям убиваемых ими пленных, захваченных в стычках с другими племенами. Страбон, римский историк, живший во II в. до н. э., пишет, что друиды убивали жертву ударом меча в спину и гадали по тому, как она падала, по характеру конвульсий и току крови. Гадание было вообще широко распространено среди кельтов.

Бесспорно, институт друидов не смог бы просуществовать у кельтов более тысячелетия, если бы он не решал сложные и нужные всему племени проблемы. Друид был не только шаманом, он был и знахарем, обладал обширными знаниями по гомеопатической медицине. От поколения к поколению передавались друидами сведения о том, когда и какие травы нужно собирать и как ими пользоваться, когда, в какой момент времени, с учетом дня и ночи и фазы Луны, следует проводить лечение. Особенно искусным друид был в лечении ран, получаемых воинами в частых стычках с врагом.

Однако самым сильным фактором, способствовавшим поддержанию непререкаемого авторитета друидов, было то, что они руководили в племени всем обучением молодежи и оставались для многих прежде всего почитаемыми учителями. Описывая жречество галлов, Цезарь делил его на три группы: ваты, которые специализировались на предсказаниях и философских изысканиях; барды, которые воспевали в стихах деяния богов-героев, и друиды, в функции которых входило отправление религиозных обрядов, публичные и закрытые жертвоприношения, а также вынесение суждений по вопросам ритуала. Эти последние обладали практически абсолютной властью, поскольку самым страшным наказанием, которому могли быть подвергнуты член племени или целая семья, был запрет на участие в религиозных обрядах.

Сразу стать друидом было невозможно. До посвящения в друиды необходимо было пройти несколько промежуточных ступеней. Прежде всего человек попадал в школу бардов.

Первые годы учения бард постигал премудрости поэтики, композиции, декламации, изучал тайный язык огам, а также философию и право. В последующие семь лет бард изучал более специальные дисциплины, в частности принципы переложения различных событий в поэтическую форму. И только после этого некоторые барды посвящались в тайны магии, предсказаний и религиозных обрядов и становились друидами. Барды просуществовали дольше всех остальных религиозных институтов кельтов. Даже в средние века бардов еще можно было встретить при дворах знати, правда, только в роли придворных поэтов.

Кельты использовали исключительно простой и удобный способ, позволявший им согласовать природные биологические ритмы и организацию общинной жизни с месячным лунным циклом. Четыре самых больших праздника, которые они отмечали, отстояли друг от друга на девять месяцев и составляли трехгодичный цикл. Этот цикл делился на «хорошие» и «плохие» месяцы, которые соотносились с фазами Луны, причем даже каждый час имел свое значение и свое место в космопорядке.

Ритуальный календарь начинался 1 ноября великим праздником Самхайн. По сути дела, это был праздник урожая и почитания предков. В Ирландии до сих пор еще перед 1 ноября особенно тщательно убирают дом и в специальном месте оставляют еду, чтобы умилостивить духа дома.

Главным летним праздником был праздник бога Луга, который отмечали 1 августа.

1 мая праздновался день бога Бела; он отмечался как праздник плодородия. Зажигались так называемые «майские огни», между которыми прогонялся скот. Вечером вокруг костров устраивались пляски, символизировавшие и прославлявшие великую силу солнечного света – источника жизни.

1 февраля отмечалось «возвращение солнца» после «зимней спячки». Вновь разводились костры, пламя которых считалось необходимым для ритуального очищения земли и обеспечения хорошего урожая. Для этого праздника были характерны повсеместные гадания и так называемые «пробные свадьбы». Чтобы стать мужем и женой, молодым достаточно было подойти друг к другу и поцеловаться. В течение следующего года, если брак оказывался неудачным, они могли разойтись.

В главный костер праздника молодые парни бросали белые камни с именными метками. Когда костер угасал и зола остывала настолько, что можно было вынуть из нее камни, юноши бросались на поиски своего камня и, найдя его, опрометью бежали прочь. Про тех же, кто не смог найти свой камень, говорили, что боги взяли в жертву его дух, обещая взамен всяческое благоволение всему племени.

На время проведения каждого ритуального праздника заключалось всеобщее перемирие. Человек, совершивший в дни такого праздника насилие, предавался смерти, и никто, даже вождь племени,