людей в пугающие оттенки. Свет в автобусе не включали в целях экономии, да никто, похоже, и не возражал — можно поспать. Хотя меня это не касалось — меня монотонная езда настораживает, но никак не успокаивает.

Я чувствовал себя вором — я разглядывал спящую Вэю и по её безмятежному лицу пытался понять, чем занято сейчас её воображение. Что могло сниться девушке, которую в сомнительной компании автобус везёт в опасную неизвестность? Может быть семья, которая отважилась подарить свою кровинушку зыбкой Пустоте? Или дом? А может тот, о ком она думает больше, чем следует… Хотелось быть этим кем-то… Я находил, что этот странный свет вечерних степей Новой Земли совсем её не портит, только делает нереальней, возвышенней, недостижимей…

Наконец тряска прекратилась. «Круглое» — прохрипел продрогший водитель и потянул за рычаг. Двери с металлическими всхлипами нехотя отворились.

Я растолкал Клода и под неодобрительным взглядом раздражённого водителя осторожно гладил руку Вэи, пока она не проснулась. Мы сошли на остановке вместе с тучной женщиной и её пьяным навьюченным сумками мужем. Поклажу мужчина сразу сбросил на землю и повалился на неё, как подкошенный.

Рядом с остановкой мрачно темнело скопище деревьев, а через дорогу напротив стоял серый двухэтажный коробок, надпись на котором мой кун перевёл, как «Административный корпус». Занимался ветер, несший резкую прохладу и терпкое благоухание чёрного леса.

Клод разочарованно заметил, что этот дом, наверное, единственное высокое здание в посёлке.

— К тому же бетонное! А ты ожидал обнаружить в деревне небоскрёбы?

Вэя была настроена более позитивно и сказала, что здесь легко дышится и небо словно светится. Я с ней согласился.

Оглядевшись, я с удивлением заметил, что кроме этого «корпуса» домов округе больше нет.

— Может, в администрации спросим, где посёлок?

— Клод, там окна не светятся — нет никого. Уже ночь почти, люди по домам сидят.

— Может, они тоже свет экономят, как в автобусе.

Нашим разговором заинтересовалась женщина, копошившаяся у сумок и храпящего на них мужа.

— А какой-такой Вам нужен посёлок?

— Круглый…

— Так это он и есть! А другой за сто километров отсюда.

— Где же люди живут? В лесу что ли?

— Чего ради, — обиделась женщина. — Мы не звери какие-то. Вон, видите — торчит дом вдалеке?

Я пригляделся в ту сторону, куда махнула женщина, и увидел на горизонте «палку».

— Вот там мы все и живём!

— Это дом?

— Да, двадцать этажей — всем миром строили, — похвасталась аборигенка.

— Всем миром… — эхом повторил Клод потрясённо.

— Вместе же веселей и дешевле. Хотите, мы с мужем вас туда проводим?

— Извольте…

Женщина растуркала мужа, заставила его снова взвалить на себя сумки и, словно погонщик, принялась тыкать его в спину рукой, чтоб шёл резвей. Впрочем, резвей не получалось — багаж усилил и без того неслабую качку, и мужа мотало из стороны в сторону, как детский флажок в ураган.

По пути женщина успела поведать мне обо всех бедах их посёлка, а заодно и её семьи.

— Муж-то мой не пил раньше. Мы всё продали, чтоб сюда податься. А что было делать? На Скинии нас не очень жаловали — сказали, что мы, мол, хотим захватить их планету. Глупости какие! Да мы крестьяне простые. Мои предки и мужнины там родились. Что ж мы раньше не захватили? В общем, как про Новую Землю, Грандзион этот, узнали, все так и начали нас выжимать. То участок от нас соседи отхватят, то в дом грызулов подбросят — они нам полдома сточили. А раньше в мире жили, не претворялись… Поняли мы, что не дадут нам спокоя, вот и решили перебраться в места эти. А тут тоже ничего не вышло — вроде и не трогает никто, а жить ещё хуже. Земля эта, будь она проклята, не родит ничего, пустая она, мёртвая…

— А государство не помогает вам? Ведь казённые земли что-то приносят…

— Государство далеко отсюда. А здесь каждый сам за себя. Только тем и живём, что в лесу соберём, да в городе продадим. А что не продадим, то сами доедим.

— Да уж, невесело…

— Какое там веселье, не сгинуть бы!

Я искренне сочувствовал несчастной семье, и в который раз порадовался, что у меня и моих ребят иная судьба.

Тем временем мы дошли до чудесного дома. Он был составлен из брёвен и валунов вперемешку и больше напоминал столб смерча, чем жилое место. Возле узкого входа яркий белый огонь терзал ветер.

— Не боитесь, что дом полыхнёт?

— Так основание каменное, — пояснила женщина. — Это в городе фонари, светильники, а у нас тут свой фонарь.

Женщина любезно предложила остановиться у неё до утра. Разговор об Ирмере я решил отложить.

В тесной однокомнатной квартирке ощущалась острая нехватка денег — из мебели были стол, два стула и неширокая кровать.

— Я бы кровать вам с ребятами уступила, да вы все на ней не поместитесь, к тому же на полу меня прохватит — могу и не подняться. А вы, верно привыкшие, раз по свету путешествуете.

— Не волнуйтесь, на полу нам будет удобней.

Нам постелили жёсткие коврики и выдали камышовые подушки. Ложе Вэи я накрыл своей курткой. За это я получил мимолётный поцелуй в щёку, от которого огненная молния прошила меня насквозь и согревала всю ночь под тощим конопляным покрывалом.

*****

От сладкой близости к Вэе я проворочался всю ночь и под утро дико хотел спать, но проснулся раньше всех. Вовсе не от бессонницы — мой кун начал колоть запястье. Я с трудом разлепил веки. Меня вызывал Михаил.

Я выбрался из квартиры и ответил.

— Здравствуйте!

— Привет, Ян! Вы где?

— По-моему, в Круглом, если ночью меня не перетащили в другое место.

— Бросайте к чёртовой матери это гиблое место — за вами сейчас приедет мой человек.

— В смысле?

— В прямом, у меня дом недалеко от Круглого, и я приглашаю Вас с напарниками в гости.

— Спасибо, конечно, но у меня дела тут… женщину одну нужно найти…

— Ян, я её уже нашёл! Меня заинтриговала вся эта история, и я решил вмешаться немного. Не бойтесь, мешать не в моих правилах. В общем, Ирмера гостит у меня. Приезжайте и поговорите.

— Что же, раз так…

Не любил я, когда мной манипулировали, но раз уж жена пропавшего «гостит» у Михаила, пришлось дать согласие.

Я разбудил хозяйку, поблагодарил и сообщил, что мы с