что во время записи какой-то редкой частушки он увидел у Возгаря оружие.

— Возгарь, по-моему нигде не работал и пил беспробудно. Что такого замечательного он мог ему напеть?

— Не знаю… Только мы пошли к Возгарю, попросить, чтоб он отдал кросни. А его и след простыл.

— Если вы с Беримиром считали, что Возгарь дожидается вас дома, зачем взяли щуп?

— Да так, на всякий случай…

— Послушайте, Свен. Я полагал, что могу Вам доверять, но теперь я даже рад, что не спешил откровенничать с Вами. Как Вы понимаете, делиться с Вами информацией я тоже не собираюсь. Так, на всякий случай…

Оставив обескураженного Свена посреди этого цветущего великолепия, я отправился к Беримиру. Я был уверен, что Свен уже предупредил этнографа, и готовился услышать новое враньё. Но этнограф меня удивил.

— Мне Свенельд говорил, что Вы нашли камень…

— Нашёл, да…

— Ян, я не хочу Вас обманывать. Я собирался присвоить кросни. Ну, сами подумайте — этот алкоголик наверняка его украл.

— Вы решили сделать то же самое…

— Я хотел его разоружить.

— И зачем-то морочили голову Свену изъятием ценностей.

— Свенельд живёт в плену иллюзий. Он бы не разрешил изъять пусть даже опасную вещь.

— Вы случайно вместо кросни не изъяли Возгаря?

— Ян, бросьте! Вы изучали личные дела пропавших — там же ни одного положительного героя.

— Скажем так — героями там даже не пахнет, — согласился я. — Люди, которые не ловили в небе облаков.

— Вот и я о том же! Возгарь мог уйти куда угодно. Впутаться в какую-нибудь историю.

— Странно, что он впутался в неё именно перед Вашим визитом.

— Ян, я предлагаю взять Ваших замечательных напарников тоже и отправиться на небольшую экскурсию. Вы поймёте, что жизнь общины сложнее, чем вечная ностальгия по несуществующему, и здесь немало мест, где можно либо возвысить дух, либо сгинуть навсегда.

— Что ж заманчиво…

То, что Беримир назвал Вэю замечательной, вызвало и ревность, и снисхождение.

— Свенельда позовём?

— Не советую — он всё испортит.

*****

Хороший алкоголь бьёт не в голову, а по ногам. Я сидел напротив Беримира и понимал, что в ближайшее время не смогу встать.

Повсюду бесновались крошечные тени, словно стаи потревоженных птиц, из пола урчала музыка, и маленький жилистый официант юркал между столиками, ловко расставляя заказы. Я снова пригубил свой серебристо-чёрный коктейль и попросил официанта принести горячее — мне и напарникам.

Начать знакомство с общиной, плотно загрузившись в ресторане — на этом настоял Беримир.

— Сами понимаете — зануда Свенельд всё испортил бы, — Беримир от хмельного кваса перешёл к водке и мясу в огромном горшке.

Я постеснялся остановить его и с некоторым беспокойством наблюдал, как этнограф поглощает еду. Напарникам я пить запретил, взамен они с удовольствием уплетали за мой счёт многочисленные салаты, периодически прикармливая друг друга и хохоча. Наблюдая за их нежными отношениями, я вкатил в себя ещё порцию коктейля и решил, что если эта их идиллия продолжится, я тоже закажу водку.

За трапезой мы почти не разговаривали, удовлетворившись ничего не значащими репликами. На душе было мутно, но тело пребывало в спокойствии.

Когда мы через два часа покинули ресторан, мой дух был так же расслаблен, как тело и практически примерён с окружающим миром. Даже заигрывания Клода с Вэей не возбуждали во мне прежнего раздражения.

— Теперь, Ян, самое время показать Вам, чем живут люди в нашей общине! — торжественно объявил Беримир.

Этнограф повёл нас узким, но чистым переулком между трёхэтажными бревенчатыми домами, и мы неожиданно оказались в самом центре города.

Вокруг площади, мощёной фигурным тёсаным камнем бусового цвета возвышались дома-исполины с наборными деревянными стенами. Одни был похож на холм, другой напоминал птицу, готовую к взлёту, третий казался цветком с множеством хрупких лепестков. Волшебная архитектура.

— Как это построено? — Вэя смотрела на город восторженными глазами.

— Эти шедевры Свенельд называет избушками. Я думаю, он специально провёл вас задворками, потому что стыдится показывать гостям город.

— Они деревянные?

— Да. Дерево — удивительный материал; оно снисходительно к человеческой фантазиии и просчётам, благодарно за труд и терпение. Наши замечательные строители творят поистине чудеса.

— В них кто-то живёт или это здания для работы?

— В основном здесь находятся службы города, но жилые тоже встречаются. Пойдёмте дальше!

Площадь плавно перетекла в широкий проспект, по обеим сторонам которого высились раскидистые деревья и клубились фонтаны.

— Воду можно пить. А ещё она отлично снабжает растения.

Клод был всецело поглощён открывшимся зрелищем и фотографировал, как сумасшедший, поворачиваясь к объекту то одним ухом, то другим.

— Клод, не сверни шею! — кричал я, подзадоривая любознательного напарника, но он меня даже не слышал.

Город смотрелся необычно и даже нарядно. Напоминал, конечно, большую деревню, но я начинал смотреть на него глазами Беримира, и пелена негатива, через которую я смотрел на общину, таяла, как лёд на солнце.

Из центра Беримир потянул нас дощатыми улицами к набережной озера и по пути оправдывал жителей окраин.

— Понимаете, сюда прибыли люди отчаянные, зачастую, небедные, но не все сумели выдержать этот забег…

— Побег к себе…

— Да, пожалуй… Грандзион проверил всех на прочность и многие не выдержали, не хватило дыхания, огня… В других общинах такая же ситуация. Сначала с идеей Новой Земли все носились — в надежде на разработку ресурсов чужими руками и с минимальными вложениями. Но никаких огромных запасов здесь не оказалось, а те крохи, что есть, поселенцы не торопились осваивать. Вот так, вместе с деньгами пересох ручеёк энтузиазма…

Мы подошли к озеру. Идеальная вайдовая гладь была похожа на желе из синих ягод Тикамы. На меня повеяло неприступным спокойствием и древней безмятежностью. Я вздохнул полной грудью. Не понадобилось слов, чтобы Беримир меня понял.

— Хорошо здесь, правда?

Я кивнул. Я мог бы подобрать слова для восторга, но в этот момент любовался Вэей. Она смотрела на озеро, затаив дыхание, и вода отражалась в глазах девушки. Мне хотелось погрузиться в их бесконечность.

— Это озеро русы называют Светлояром. На Земле с ним связана красивая легенда о городе, ушедшем под воду.

— Под воду… — эхом повторила напарница.

Я судорожно сглотнул и попытался сосредоточиться на красоте пейзажа. Беримир истолковал моё молчание по-своему.

— Гипнотически действует… А вот общее озеро совершенно не имеет чар.

— Общее?

— Да, Грандзион. Здесь всё «грандзион»…Чиновники фантазией, как Вы понимаете, не блещут.

Я вспомнил о Зорде, который возглавлял местное законодательное собрание,