не мелочиться — дружи и все тут! Но я не врубался, как так вышло? Не чуунин-учитель, а какой-то двойной агент! Или Хокаге не знал, что Ирука агент Данзо, или подстроил так, чтобы чуунин всегда был на виду? Пока я думал, Наруто меня куда-то вел.

— Понятно, что ничего не понятно… — выдохнул я, выплывая из каши, что я заварил в своей… Да, теперь своей черепушке.

— Ирука-сенсей, — дернул за рукав Наруто: — Ирука-сенсей?

Я неопределенно хмыкнул.

— Ирука-сенсей. Подождать придется, — ткнул мальчик в местный образчик общепита.

Первый этаж небольшого домика занимала барная стойка, все шесть стульев были заняты дружной компанией чуунинов, пять белых шторок с рекламой не скрывали панибратские тычки и не заглушали громкие голоса.

— Хм… А тебе не надоел еще?

— Кто?

— Рамен, говорю, не надоел еще?

— Ну…

— Тогда идем… э-э, Наруто, где продуктов купить можно?

— Ирука-сенсей?! — блондин выпучил глаза.

Я виновато улыбнулся, почесывая затылок, как это делал сам Наруто.

— Разве я не говорил, что потерял память?

***

Рынок, куда привел меня мальчик, напоминал китайский квартал из кино, с той лишь разницей, что тут было чище и продукты на прилавках вполне себе привычные для меня, а не рыба с рыбой, что-то непонятное с щупальцами, и дико острое. Так что я почти не удивился, обнаружив, что лавок с мясом гораздо больше, чем с рыбой, что крупный лангуст стоит больше, чем парная телятина, у молочника можно купить что-то сильно напоминающее сметану, а в овощной лавке есть свекла и картофель. С другой стороны, откуда здесь взяться японскому дефициту продуктов, если Страна Огня не маленькое островное государство, а местность в центре большого континента?

Купив на рынке, все, что мне приглянулось, я уже собрался окликнуть Наруто, как заметил группу ребятишек. Они были немного младше Наруто.

— Демон, демон… — был слышен их громкий шепот: — Бежим!

Обогнув меня, дети разбежались по разным рядам под гневные крики торговцев, чьи лотки они могли задеть. Недовольная продавщица наблюдала за Наруто, который распугал остальных ребят от ее лотка. Он считал горстку монет и смотрел на конфеты. Было видно, что денег не хватало.

— Наруто.

— А? — рассеянно отозвался Узумаки. — Я сейчас.

Тетка сжала губы, смерив меня грозным взглядом.

— Бери что хочешь, я заплачу.

— Что?! — не поверил своим ушам мальчишка, потрясенно выдохнув: — Спасибо.

Было в этом «спасибо» что-то еще, кроме благодарности.

Этот проглот смел пол-лотка, я даже засомневался в том, что мне хватит денег, чтобы заплатить за все. Отбирать у Наруто конфеты я не хотел, просто не смог бы испоганить ему этот день. Но обошлось — хватило, да еще и осталось! Разглядывая кошелек, я опасался только одного, что Ирука все деньги с собой носил.

С блаженным видом Наруто грыз какую-то фигню, похожую на чупа-чупс, и показывал дорогу. Но место он знал только примерно.

— Здесь?

Большой дом с округлыми стенами был похож на странноватый корабль. Даже трубы присутствовали.

— Угу.

Я вынул ключи из поясной сумки, слегка уколовшись об кунай и, не останавливаясь, пошел по ступеням на второй этаж, гипнотизируя набухающую капельку. Меня тянуло к определенному месту, как будто я знал, куда идти. Главное не мешать этому… чутью?

Честно говоря, когда открывал дверь, я боялся, что она возьмет и сама распахнется. А из темного проема мутным взглядом меня смерит какой-нибудь джонин, сначала даст в табло, а потом спросит: «Почему я пытался открыть чужую дверь своими ключами?»

Фух, пронесло! — подумал я, осторожно заглянув внутрь.

Без скрипа дверь распахнулась в светлую комнату с двумя большими окнами и кучей книжных шкафов. Вероятно, из-за этого весь центр зала занимали круглый низкий журнальный столик из темного дерева и мягкая мебель в чехлах из красной плотной ткани с желтым растительным узором. Я ожидал увидеть татами, перегородки из бумаги, а не паркет, слегка потертую люстру в классическом стиле с недобором хрустальных висюлек и потертой позолотой. Открыв дверь пошире, чтоб мог протиснуться Наруто, я что-то задел и прихожую «затопила» разномастная обувь, всколыхнув забытые на полу бумаги. На ступеньке и дальше по темному паркету, как хлебные крошки, к столу вел след из развернутого почти до порога длиннющего свитка с внушительным списком покупок. Сам столик, кроме писчих принадлежностей и бумаг украшал полк кружек.

Передав пакеты Наруто, я попросил отнести их на кухню, а сам остался, чтоб немного убраться.

— А где кухня?

— Не знаю, — честно ответил я, — может быть там? — по наитию указал на левую дверь.

Пенаты с трещиной от пола до потолка в прихожей вызывали смутное узнавание. Но правдивость ощущений подтвердил бумажный фонарик с иероглифом «Морской» в круге, висящий на кронштейне в форме буквы «Г». И усилившееся чувство дежавю.

Все это было интересно, хотя совсем не так, как я себе представлял.

О том, что это не европейский дом можно было судить лишь по утопленной вниз прихожей, да по гета среди тапок. Все это добро выпало из обувного шкафчика, когда тот оторвался от стены и повис на одном шурупе, высыпав все содержимое наружу.

Как знал, что я тут жить буду и рассвинячился по полной! Свиньей надо было ребеночка назвать, а не дельфином. Заходите, гости «дорогие»! Не навернитесь через тапки… а это что такое?!»

В руках оказался порванный женский шлепанец ядовито-синего цвета.

— Хм… фетишист? — тапочек был один, вся остальная обувь — мужская.

Не став пока трогать шкафчик держащийся на честном слове, ногой я отодвинул обувь под стеночку и на этом успокоился.

Если бы не бумаги и забытая кружка на столике — чисто. Поднял со столика кружку, взглянув внутрь. Под шапкой плесени плескалась темная жижа, совсем не похожая на чай или компот.

Кофе. — поморщился я. — Надеюсь, у меня нет зависимости. Не люблю кофе.

Из «избы читальни» вели две двери, одна справа, одна слева и маленький коридор с лестницей наверх.

Мысленно присвистнул, оценив масштаб.

По левую руку обнаружилась кухня-столовая, с весьма спартанским дизайном «кубики с дверцами», и тоже ни следа каких-то азиатских вещичек. Из кухни можно было попасть на балкон, который выходил на оживленную улицу. Я, ради интереса, пару раз открыл-закрыл балкон, отметив, что с закрытыми дверями становится очень