– Нет, – ответил карлик, быстро и без интереса глянув на тело. – Наш повелитель – это ты. Нас ждет очень выгодный рейд. Эго Арат-Мас теперь твое и пока его братья не заявят протест и не оспорят поединок ты будешь…

– Ты что-то перепутал, малой, – перебил его капитан. – Я не хочу иметь с вами ничего общего. Тем более не хочу быть вашим руководителем. Прощай. Нам надо помочь раненым и выяснить, что случилось с Кобетсом.

– Это тот, что говорил здесь до тебя?

– Да, ты знаешь где он?

Карлик не ответил, а лишь подошел к ближайшей твари из своей свиты и через несколько секунд Кобетс уже лежал у ног капитана, брошенный на землю принесшей его паукообразной тварью.

– Что ты сделал с людьми? – быстро схватил его капитан за грудки и встряхнул.

– Я… я… – бессвязно лепетал Кобетс, который, судя по всему, пребывал в глубоком шоке.

– Ээээ… он продал их в рабство Оранжевому дому, – ответил за него карлик. – В обмен на землю, стройматериалы и несколько договоров. Кстати, относительно выгодная сделка, если он останется жить. Оранжевый дом согласился на нее только из-за того, что был уверен в смерти этой особи.

– Я… я не продал, – возразил Кобетс. – Лишь арендовал. Я их верну! Могу вернуть через год… по контракту.

– Формально он прав, – снова вмешался в разговор карлик. – Но у него нет нужной суммы и в том, что он сможет ее заработать, я сильно сомневаюсь. Такие доходы бывают только у везунчиков.

– Мы можем забрать их? Прямо сейчас поехать в этот Оранжевый дом и отменить договор или отвоевать? – ни к кому конкретно не обращаясь спросил капитан.

– Нееет, – ответил ему карлик. – Это невозможно. Оранжевый дом один из самых сильных. В любом случае, при нападении погибнет больше особей, чем мы освободим. Обратно получить их можно только выкупив.

– И как заработать на этот выкуп? Ты говорил о каком-то выгодном рейде. В нем мы заработаем нужную сумму?

– Нееет. Он конечно выгодный, но не настолько. Вот если принять участие еще в одном рисковом деле, на которое не мог решиться Арат-Мас, и организовать пару набегов, да плюс продать еще что-нибудь ненужное и заработать на контракте, заключенном с Оранжевым домом, то может получится. Вот только в этом случае, этому, – карлик кивнул на Кобетса, – придется сохранить жизнь. Ну так как, мы в деле?

Капитан не ответил, а лишь развернулся и направился проведать раненых. Карлик вопросительно посмотрел на Корнелюка.

– Мы в деле, коротышка, – ответил тот. – Мы своих не бросаем.

* * *

Меньше дня потребовалось на то, чтобы переправить всех, желающих присоединиться к капитану, людей на пиратский корабль.

То, что это не пираты ни у капитана, ни у остальных иллюзий не осталось сразу после того, как выяснились детали рейда. Но отступать все равно никто не собирался.

Несмотря на печальный опыт последнего нападения, в котором погибло сорок человек и еще двадцать оказались серьезно ранены, капитан все равно разрешил всем без ограничений присоединиться к своей команде. До сих пор у него перед глазами стояла картина раненого деда, обнимающего тела обоих своих убитых внуков и чудом выжившей, раненой в плечо девушки, которая поддержала его при первой атаке – она не переставала плакать даже когда все закончилось, а как только ей наложили повязку тут же пошла помогать, раненому ею самой, турусу (так оказывается называется эта раса великанов) при этом продолжая плакать. Он шарахался от нее, как от прокаженной, и, похоже, боялся больше, чем она его, но все же позволил перевязать свои раны. «Он же теперь за нас», – объясняла она свой поступок другим людям.

Да, возможно на его новом корабле людям находиться опаснее, чем на Спектре. Но тут ОН за них отвечает. А оставляя ТАМ, бросает на произвол судьбы. Поэтому всем желающим он дал шанс присоединиться к нему и стать, как бы это смешно не звучало – космическим пиратом. И таких людей оказалось не мало. Хотя, конечно, подавляющее большинство осталось на Спектре, где Кобетс начал обустраивать им жилище и нашел работу.

Как только он добрался до корабля, то сразу забыл все обещания и отказался участвовать в зарабатывании денег для выкупа рабов. Но хотя бы то, что он не отказался их выкупить при передаче ему нужной суммы денег, с учетом его процента – уже было хорошо. Оставалось заработать эти деньги, вернее их украсть.

И вот теперь – стоя на мостике своего нового корабля, капитан размышлял о превратностях судьбы и испытаниях, которые им еще предстоит пройти. Он был уверен, что все получится. А если и не получится, то он сделает все, что сможет и ему не за что будет себя винить.

– Любуетесь видом, товарищ капитан, – прервал его мысли, вошедший на мостик, Корнелюк. – Или привыкаете к новому статусу. Вы ведь теперь не просто капитан, а КАПИТАН… капитан пиратов… А?! Ну кто бы мог подумать?! Вы же хотели служить на флоте, а теперь, бац – и у Вас собственный маленький флот.

– Я тоже только что размышлял о превратностях судьбы, – улыбнулся капитан.

– Уууу превратности еще те… превратнее некуда. Это-ж, разве тока в детстве, наверное, могли подумать, что станете пиратом, да еще и капитаном. Ну круто же??? А?! Пират капитан Игорь Князев!? А?! Круто?!.. Хотя нет, не круто… У пиратов должны быть прозвища, а вы же у нас теперь повелитель, а по-нашему это… Точно!!!.. Всё!!!.. Мы теперь будем назвать вас, не иначе как… Князь Игорь!!!..

– Долго я еще буду в таком состоянии, профессор?

Изуродованное ранением, тело Джона, а точнее то, что от него осталось, лежало в небольшой белоснежной каменной ванне, почти до верху заполненной мутной, вязкой жидкостью. Над ее поверхностью выглядывало лишь молодое юношеское лицо, с огромной рваной раной на всю левую половину, следствием которой стал отсутствующий на месте левый глаз. Правый глаз был открыт, но смотрел строго в одну точку, не сдвигая зрачок ни на миллиметр. За исключением рваной раны, вся остальная кожа была гладкой и выглядела здоровой, только очень бледной. Посиневшие губы с трудом шевелились, позволяя своему хозяину говорить.

– Нам абсолютно некуда торопиться, сынок, – уверенно, но с оттенком усталости в голосе, ответил профессор Лоббитс. Вся его одежда, да и лицо, были испачканы, от чего он выглядел очень неопрятно и смотрелся совсем неуместно на фоне белоснежной, стерильной медицинской лаборатории.

Но вся эта лаборатория была его детищем, созданным им единолично в одном из помещений корабля. Собственно, и сам Джон, в том виде, каком он сейчас существовал, был детищем Лоббитса. Нет, профессор не спас жизнь своему протеже – он дал, вернее создал ему новую жизнь. Жизнь с новым телом, с новыми способностями, с новыми возможностями.

Уже больше шести месяцев профессор возился с Джоном, приводя его новое тело в жизнеспособное состояние. Он как будто вынашивал плод, готовясь к появлению ребенка на свет. Именно так он и относился к своему главному делу последних месяцев.