— Так получилось, что ваша мать мне о многом рассказала. Мы довольно долго беседовали. Теперь я знаю, что Агнесса — книжный червь и пошла по стопам отца. Что у вас были увлечения, но серьезными их назвать нельзя. Ваша мать считает, что причиной тому ваши слишком высокие требования.

Летиция впилась в филе, как во врага.

— Вы не согласны с такой оценкой?

— Как человек с высокими требованиями — нет!

— Я правильно понимаю, что временами между вами и вашей матерью случаются недоразумения?

— Совершенно точно. И не говорите мне, что вы-то никогда не ссорились с вашей матерью! — Летиция замолчала и закрыла на мгновение глаза. — Простите, я… я сказала не подумав.

— Похоже, что и вы, Летиция, прилежно работаете дома, — произнес Энтони с еле заметным сарказмом в голосе.

Она покраснела.

— Так получилось. Агнесса наводила справки для того тележурналиста, который делал с вами передачу из серии про новых американцев.

— А… Что же она еще про меня выкопала, что не стало достоянием широкой публики?

Летиция пожала плечами.

— Как говорят, ничего плохого, кроме хорошего. Скажите… — она сделала паузу, — вы так и не нашли вашу мать?

— Нашел, но она уже умерла.

— Простите, — произнесла Летиция с искренним сочувствием.

— Она бросила меня.

Летиция не сводила взгляда с лица Энтони, на котором не было заметно и следа эмоций.

— В любом случае, решение наверняка далось ей нелегко.

— Безусловно. У моего отца был тяжелый характер, и после ее ухода он лучше не стал. Но как бы то ни было, мы говорили о вашей матери. А кстати, не хотите ли еще бокал этого чудесного вина?

Летиция посмотрела на бутылку красного, которое принесли к основной перемене, и негромко фыркнула:

— Что, у меня такой вид, будто мне надо выпить, едва вы упомянули о моей матери? Впрочем, спасибо за предложение.

Энтони налил вина, и некоторое время они ели в молчании. Потом Летиция медленно произнесла:

— Иногда она просто сводит меня с ума. Мать же знает, что у нее с деньгами, и мне страшно подумать, во сколько обошлась ей сегодняшняя вечеринка: новое платье, французское шампанское и так далее и тому подобное. Но если бы вы видели, как она работает с детьми-сиротами, — мама очень музыкальная и устраивает для них концерты! Если бы знали, как она любила папу и как заботится о нас с сестрой, вы бы тоже любили ее и восхищались ею! Я…

— Я понял, — перебил ее Энтони. — Вы друг для друга на край света пойдете, но вместе вам жить трудно.

Летиция взяла свой бокал, снова откинулась на спинку дивана и почувствовала, что ей стало легче.

— Да, — ответила она.

— Что ж, — проговорил ее собеседник, — раз мы разобрались с этим пунктом повестки дня, не перейти ли нам к следующему, а именно — к нам самим?

— И что же вы имеете в виду? — спросила Летиция, глядя на Энтони поверх бокала.

— Не желаете ли потанцевать со мной после ужина? — Она открыла рот, но Энтони не дал ей сказать и слова. — Нет, мисс Уимблоу, не стоит говорить то, что первым придет вам в голову. Поскольку это, несомненно, будет отказ. Подумайте немного, — с улыбкой посоветовал он.

Проницательность собеседника заставила Летицию мысленно выругаться. Неужели все мои помыслы настолько очевидны? Или я опять веду себя, как заносчивая аристократка? — испугалась она. Но ужинать с мужчиной — это одно, а танцевать — совсем другое. Наверное, можно отказаться от предложения потанцевать и при этом тебя не сочтут снобкой.

— Я… — Летиция замолчала и секунду спустя спросила: — А где?

— Здесь. Танцевальный зал открывается в одиннадцать.

Летиция взглянула на часы и с удивлением обнаружила, что уже почти одиннадцать.

— Ладно, — кивнула она. — По крайней мере, неплохое физическое упражнение. И тогда… — Летиция внезапно умолкла.

— И тогда вы полностью загладите вину вашей матери, да? — предположил Энтони.

Она пожала плечами. Но неожиданно в глазах Энтони загорелись огоньки.

— Попытаюсь не наступать вам на ноги, Летиция.

— Да я не…

— Конечно нет, — с серьезным видом прервал ее Энтони. — В особенности когда я вижу, как вы изо всех сил пытаетесь показать мне, что не считаете меня ниже себя.

Летиция скрипнула зубами. Затем склонила голову и холодно проронила:

— Надеюсь, вы хороший танцор, мистер Симмонс.

— Посмотрим, мисс Уимблоу, — сдержанно ответил он, но его серые глаза по-прежнему смеялись над Летицией.

В одиннадцать часов распахнулись двери, за которыми обнаружился вход… в пещеру Аладдина.

Летиция изумленно моргнула: она уже обедала в этом ресторане, но никогда не танцевала здесь. Так что похожий на пещеру зал с яркими мерцающими огнями и гладким полом оказался для нее сюрпризом. Заиграла музыка, сначала негромко, и они с Энтони не торопясь допили свой кофе.

И только когда на паркете танцевального зала кружились уже несколько пар, Энтони приподнял бровь и посмотрел на Летицию.

— Ну что ж, раньше начнем — раньше кончим?

Синие глаза блеснули, давая Энтони понять, что его намек задел Летицию. Тем не менее она спокойно произнесла:

— Да, конечно.

Через десять минут Летиция со всей определенностью поняла, что поторопилась бросить вызов: Энтони Симмонс оказался хорошим танцором. Настолько хорошим, что было просто невозможно сохранять невозмутимость в его объятиях. Не то чтобы Летиция заранее хотела выказать равнодушие своему партнеру, однако явно была не готова отбросить осторожность и отдаться музыке… и Энтони. Но одно без другого невозможно. И она подумала, что совершила тактическую ошибку, собираясь держаться отчужденно, но при этом приняв приглашение потанцевать.

Все чувства Летиции обострились, когда они двигались в танце, тесно прижавшись друг к другу. В объятиях Энтони Симмонса она казалась сама себе удивительно легкой, тонкой и изящной, словно его руки на ее талии подчеркивали стройность стана, словно ее кожа под пальцами Энтони превратилась в бархат. Прикосновение его крепкого ладного тела не давало Летиции дышать, по ее спине бежали мурашки восторженного предвкушения.

Да и чувственно пульсирующий ритм музыки, под которую они кружились, тоже был против Летиции. Он горячил кровь, заставляя двигаться с текучей грацией, присущей ее стройной фигурке, которую скорее открывало, нежели скрывало короткое платье, чей цвет подчеркивал нежное сияние белоснежной кожи Летиции. Однако дело было не только в том, как Энтони вел партнершу. Больше всего Летицию тревожил его взгляд.

Казалось, взгляд серых глаз обжигает ее кожу. Летиция ощущала его, как ощутила бы прикосновение пальцев или губ Энтони, которые скользили бы по шелковистой коже шеи вниз, к ложбинке между грудями.