— Да конечно, конечно! Я все понимаю. Мы ведь взрослые, как-никак, люди. Но если он даже задумается, уже будет отлично. А то он ведь и не думает.

Руби, наконец успокоившись, перевела разговор в другое русло. Долго она рассказывала о поездке к Шеннону домой, об их винодельне, забыв даже, что уже говорила об этом. А потом, когда вспомнила о том, что рассказывала о семье своего парня уже достаточно, переключилась на разговор о насущном.

— А ты не видела никого из психов на лекции? — спросила она и улыбнулась.

— Кого? — поинтересовалась Грейс.

— Ну, компанию Шелдона Лэмба. Этого, который здоровый такой, тощий, курчавый.

— Не помню.

— Сейчас, подожди. Вот, они! Этот Шелдон, Джеймс, Сабрина, Элизабет, Джексон. — Руби прочитала их имена из заметок в телефоне. — Джексон, правда, перевелся. Вот, еще в том году. Его уже давно на территории Ластвилля не видели. А остальные учатся. Ну, скорее числятся. Скоро их выгонят, наверное.

— Да, я, кажется, слышала их имена.

— А видела?

— Не видела.

— Точно?

— А почему ты спрашиваешь?

Руби не просто так звалась Руби. Рубин камень, в общем-то, красивый. Но он больше напоминает заледеневшую кровь, чем драгоценность. Также и с Руби. Она только на первый взгляд казалась обыкновенной красоткой. Все куда сложнее.

— Просто мне казалось, что ты тоже заинтересована в них.

— Я?

— Ну, да. Ты, — смутилась Руби.

— Мне нет до них никакого дела, — ровно ответила Грейс.

— Да как же? Сейчас все только о них и говорят.

— Ну, пусть говорят. Мне нет до них никакого дела, ты же знаешь, у меня сейчас много работы.

— А, точно, та исследовательская работа для международного конкурса Ливье?

— И для конференции в Лондоне. Я туда с ней поеду, если все получится.

— Ливье с тобой?

— Скорее это я поеду с ней, а не она со мной и моей работой.

Руби могла бы услышать звон, словно разлетевшийся по кафе от разорвавшейся струны, но не услышала.

— Да, это та еще задачка. Но знаешь, ты сможешь. Я как-то и не сомневаюсь в тебе, — по-доброму отмахнулась Руби и улыбнулась. — Хотя все-таки не могла не слышать о том, что говорят. Не верю. Ты все знаешь.

Грейс пожала плечами.

Руби сдалась.

— Если совсем начистоту, то мне нужно просто что-то решить с этими психованными. Скоро декан наш будет брызгать слюной из-за их прогулов. Когда-то с меня и спросят.

— Думаешь, до них дело есть кому-то дело? Вот декана, например, я как раз и не видела.

— Ему? Ему абсолютно нет. Он сейчас катается на лыжах где-то в Швейцарии и не думает даже о каком-то Лэмбе или Хантере. Но вот родителям этих психов явно не все равно будет, когда их исключат. И когда они поймут, что их детки не сдали экзамены, явятся, будут скандалы закатывать, вот тогда позовут меня. А я совсем не хочу сидеть рядом с папашей какого-нибудь Хантера и слушать о том, как это прославленный Ластвилль не может выучить его сыночка.

— Я ничего не знаю, Руби, правда. Даже не знаю, чем помочь, — сказала Грейс и, подперев щеку ладонью, отвернулась к окну.

На площади ветер подбирал с мощеной дорожки листья цвета янтаря и играл ими в персиковом свете дня. Прекрасное зрелище.

— Надо спросить у кого-то, что с ними, — подумав, сказала Руби.

— Но ты же сама говорила, что с ними же никто не общается.

— Точно, они же асоциальные еще. Свалились же проблемы мне на голову!

— Не переживай. — Грейс накрыла маленькую ладонь Руби своей, похлопала ее пару раз и убрала. — Может, спросить соседей по комнатам?

— Так в том-то и дело, Грейс, что нет соседей. Они не живут в общежитии. Я вообще не знаю, где они живут.

— Университет не располагает информацией о том, где живут его студенты?

— Ну, об обычных студентах Ластвилль знает больше, чем нужно. Но об этих… этих взяли будто бы с улицы.

Руби вдруг поставила сумку на колени и вытащила из нее большую папку. Вынула из нее файл, аккуратно раскрыла его и положила на стол листы. Личные дела.

— Откуда они у тебя? — удивилась Грейс.

— Староста я или нет? — Улыбнулась Руби. — Нашла, ну, вернее, позаимствовала. Никто же не увидит, если я вдруг зайду куда-то и возьму бумажек, да? У них камер там нет, вернее, их выключили, мне по секрету сказали, не говори никому! Будто бы мне просто нужно кое-что заполнить.

— Ты что-то такое на самом деле заполяешь?

— Секретарша там хорошая. Я попросила и сняла копии.

Грейс улыбнулась в ответ.

— Только вот толку от этих личных дел никакого, — продолжила Руби. — Вот, смотри мое. Все же расписано, все понятно. Вот, я родилась в такой-то семье. У семьи бизнес, живем вот тут, есть адрес. Видишь, как много написано? Все мои достижения, и учеба по обмену, и выигранные конкурсы, и олимпиады. Да тут ничего не скроется! А теперь смотри досье Лэмба.

Руби вытащила из середины полупустой листок с размазанной фотографией в углу, шлепнула им по столу и ткнула пальцем в пустые строки.

— Да, совсем кратко, — пробежав короткий текст наискосок, заключила Грейс.

— Вот именно. Смотри, у него даже в графе «родители» ничего не написано.

— Может, он сирота?

— Сирота? — усмехнулась Руби. — Тогда он бы здесь не учился. А если бы и учился, то на части бы разрывался, лишь бы всем понравиться. Ты хотя бы раз видела на улице человека, который бы учился на грантовые деньги или на деньги стипендии? Они не гуляют, а только учатся. А Шелдон? Его видели, может, человека два. Может, он задания какие-то делает, но он же не может не появляться совсем! Даже те, кто учатся на Чивнинг3, учатся. Даже те, кто просто платят, учатся. А этих, этих же выгонят!

— А остальные? Они должны ходить.

— Может и ходят,