— Уверена, что ты принял приглашение.

— Да, черт возьми. Целая армия не помешала бы мне этого сделать.

Выяснилось, что ее квартира находится на Рашен-Хилл, в деревянном доме с резными наличниками, из окон которой открывается прекрасный вид огней ночного Сан-Франциско. Чарльз разносил напитки. Он служил во флоте и попал в Ветеранский госпиталь. Эрика была одним из его лечащих врачей. Я искала в ней следы юной разбойницы, о которой мне рассказывал Тэд, но ничего не находила. Соболя и бриллианты сменились кротовыми шкурками и пошитой в ателье блузкой, ее неразговорчивость и вовсе улетучилась. Она совершенно спокойно рассказывала нам о своей семье. Тэд ошибался по поводу гангстеров, но не слишком сильно. Ее отцом был «Свихнувшийся Гарри» — продавец подержанных автомобилей. Он рекламировал свое дело на рекламных щитах, в газетах и даже в небе над тремя штатами Среднего Запада. Его карьера началась на кладбище автомобилей в трущобах Чикаго, где нормальный человек просто не мог бы выжить. Эрика не пошла по его стопам: она получала доход от пакета акций, оставленных ей матерью.

Когда я перемешивала лед в своем стакане в тот вечер, я почувствовала, что тайна не исчезла, а только еще более усугубилась. Интересно, думала я, какая сила заставила богатую девушку пройти через все эти годы борьбы и мертвой хваткой держаться за место в медицинской школе. Жизнь врача-ассистента была тяжелой, и такие вечера как этот были в ней большой редкостью. Пока я размышляла об этом, в дверь позвонили, и Эрика вдруг разволновалась.

— Я хотела рассказать вам… Он здесь проездом. Он еще не видел эту квартиру. Я решила, если здесь будут друзья… — она запнулась. — Не надо, Чарльз, я сама открою.

Чтобы понять все это, хватило одной минуты. Вид с холла, наличники на окнах, деревянный дом — все это было непросто. И мы тоже. Когда она встретила Тэда, догадывалась я, она пригласила нас лишь потому, что мы были нужны здесь как часть декорации какого-то спектакля. Мой интерес усилился и я подумала, что мы должны были предстать перед ее отцом.

Это был невысокий человек, загорелый, улыбчивый. У него были седые волосы, хорошо сшитый костюм, лишь немного помятый с дороги. Он стоял в дверях и небрежно улыбался.

— Вот так! — сказал он, как будто был уверен, что найдет нас здесь. — Именно так я все себе и представлял.

Меня поразил его небольшой среднеевропейский акцент. Он совсем не походил на магната, продающего подержанные автомобили.

Эрика наконец вернулась из прихожей, где она отдавала распоряжения Чарльзу по поводу багажа. Ее недавней нервозности как не бывало. Она снова стала гостеприимной хозяйкой и представила нам доктора Ганса Рейхмана, это был один из самых знаменитых психиатров. Рейхман лечил только богатых и знатных клиентов. В определенных кругах его диагноз считался окончательным. Тайна Эрики наконец разрешилась.

Но это было шесть лет назад и очень далеко отсюда. Меняются времена и меняются люди. Проводя пальцами по морде каменного монстра, я спросила:

— Как доктор Рейхман?

— Да, да. Мой старый бедный Ганс… — она потянулась за сигаретой, прикурила и выпустила струю дыма. У нее была привычка не оканчивать предложения, но тем не менее смысл их был абсолютно ясен. Годы сгладили отношения между Пигмалионом и Галатеей. В своей верности доктору Рейхману она прервала медицинскую карьеру терапевта. Я думаю, что у них это началось с его первого визита в Сан-Франциско. Они так и не поженились — доктору пришлось бы преодолевать такие рогатки, о которых в Америке остается только догадываться. Фрау Рейхман была примадонной Венской музыкальной комедии. В свои пятьдесят она была извращенной, избалованной и жеманной. Думаю, Эрика достаточно хорошо с ней познакомилась.

— Он становится старым и ленивым. Он уже не практикует, а только консультирует и пишет книгу о демонах.

— О чем? — с удивлением спросила я.

— Это не значит, что он верит в них, верят только богатые. И все же это темное дело. Я уже говорила, что это профессионально опасное занятие.

— А что это за демоны? — спросила я, пытаясь выправить запутанный способ, которым Эрика выдавала информацию. Возможно, он и помогал ей в работе с утонченными душами артистов, но в обычной беседе был явно не к месту.

— О Боже! Ну, разные там тигры — оборотни, китайские духи — лисы и так далее. Сейчас Карибские демоны, год назад, как видишь, был Юкотан. — Она махнула рукой в сторону одной из каменных скульптур.

— Это Бог — ягуар, владеющий подземным миром, — сказала она, — а это его алтарь. В углублении находятся человеческие сердца.

Я убрала пальцы с морды скрюченного каменного монстра. Мне пришло в голову спросить, как ей удалось вывезти их из Мексики. Мне казалось, что вывоз этих штук оттуда всегда был запрещен. Правда, я долгое время жила с учеными, а ученые всегда настолько увлечены своими исследованиями, что не слишком хорошо разбираются в законах.

— В любых джунглях можно найти тропинку, — сказала Эрика, как бы читая мои мысли. Несмотря на свою запутанную логику, она была чрезвычайно проницательным и высокопрофессиональным психиатром.

— Расскажи мне поподробнее, что там опять произошло с Джоэлом.

К тому моменту, когда я закончила, Чарльз успел принести поднос и выйти, а Эрика уже стояла у телефона и разговаривала со своим приятелем, который работал штатным психиатром в госпитале Бельвью. Ожидая окончания их беседы, я пыталась разглядеть свой дом через запотевшее окно террасы. Мы жили всего в двух кварталах от нового дома Эрики. Она наконец повесила трубку и сказала:

— Ему уже лучше.

Я даже не подозревала о своем напряжении до тех пор, пока не расслабилась. У меня даже ослабли колени.

— Когда я смогу увидеть его?

— В любое время. Его перевели из палаты беспокойных больных в первую палату релаксации. Она на первом этаже. Я заказала для тебя пропуск.

Не помню, чем кончился мой визит: мне очень хотелось увидеть Джоэла. Наконец Эрика вызвала Чарльза, который тут же появился в дверях, как чертик из коробочки. Он проводил меня через заснеженную тропинку в дом, где мы прошли через комнаты Эрики. Вещественные иллюстрации к книге доктора Рейхмана были видны повсюду. Маска приверженцев культа леопарда и шелковый флаг почитателей Водуна украшали ее спальню, а в коридоре, возле туалета, стоял ритуальный барабан, украшенный человеческими челюстями. Чарльз подал мне пальто, я