нет смысла. Почему он так много вложил для помощи мне в изменении нашего клана, если он собирался все разрушить в тот же день, как мы получили Совет Хартстрайкеров?

— Согласна, — сказала Челси. — В этом не смысла, но в том и проблема. У пророков нет смысла. Они не следуют обычной логике. Все их планы строятся на том, что мы не увидим еще десятки лет. Может, случится что-то такое, из-за чего смерть Амелии будет казаться потом гениальным решением, но пока это не произойдет, нам нужно признать, что мы не можем знать.

— И все? — гневно сказал Джулиус. — Ты хочешь, чтобы я принял, что плохое случается, и ничего не делал?

— Я не говорила ничего не делать, — рявкнула она. — Почему я тут, по-твоему? То, что я приняла то, что я могу никогда не понять, почему Боб забрал мое яйцо, не означает, что я позволю ему сохранить его!

От того, как она это сказала, он стал нервничать сильнее.

— Ты не думаешь, что он навредит ему, да?

— Я научилась не преуменьшать Пророка Хартстрайкеров, — прорычала Челси. — Он знает, что я защищу то яйцо любой ценой, значит, пока оно у него, он держит меня за горло.

Он о таком не подумал, но, когда Челси указала, Джулиус вспомнил столкновение у лифта, когда Боб приказал ему не освобождать Челси. Он, конечно, сделал это, но не подумал, что поражение могло быть в плане Боба. Боб все видел. Он мог не знать точно, что Джулиус откажется, но пока такая возможность была, у него был запасной план. Что-то, чтобы убедиться, что Челси останется под его контролем, что бы ни сделал Джулиус. Что-то, от чего она не сможет уйти.

— О, нет, — прошептал он, прижав ладони к лицу. — Нет, нет, нет. Он взял его в заложники.

— Да, — глаза Челси были злыми. — Мне жаль, Джулиус. Я хотела бы, чтобы мы были такими хорошими, как хочешь ты, но правда в том, что Боб не так отличается от матери. Как она, он может быть очаровательным, когда ему это нужно, но когда нужно получить то, чего он хочет, он беспощаден, как любой дракон. Включая меня. Потому я тут.

Джулиус в смятении посмотрел на нее.

— Что?

— Ты — его стержень, — сказала она, глядя на него, как хищник в темноте. — Я не знаю, почему, но все его недавние планы строились вокруг тебя. Думаю, последний план тоже такой. Потому, пока мое яйцо не вернется ко мне, я не выпущу тебя из виду.

Он в ужасе глядел на нее.

— Ты не можешь думать, что я останусь орудием Боба после этого.

— Твои намерения — не мое дело, — она встала. — Но ты — его орудие, и это делает тебя и моим, потому что пророки, хоть они и знают будущее, не боги. Они могут творить все, манипулируя другими, и раз все нити Боба связаны с тобой, это делает тебя его слабостью. Что бы ты ни говорил, рано или поздно он появится и толкнет тебя в нужную сторону. Когда это произойдет, я буду там. Я найду его, заберу свое яйцо любым методом.

От ее тона холод пробежал по спине Джулиуса. Он еще не видел сестру такой грозной, и это о чем-то говорило. Джулиус не знал, что было последней каплей — угроза яйцу или отнятие с трудом полученной свободы до того, как она ощутила ее — но Боб явно пересек черту, и Челси собиралась заставить его заплатить за это кровью.

— Ты же не убьешь его?

— Если он меня не заставит, — холодно сказала Челси. — Но я уже не пешка на его доске. Он и Бетезда держали меня за горло почти всю мою жизнь. Теперь, благодаря тебе, я свободный дракон, и я не потерплю опасности для того, что я люблю.

От каждого ее слова Джулиус сильнее вжимался в кресло. А он думал, что день не мог стать еще хуже. Он злился на Боба, но не хотел смерти его брату. Особенно, от руки Челси. Было уже слишком много смертей, трагедий. Создание Совета было для того, чтобы в семье больше не было убийств. Но он не мог мешать Челси. Она имела право злиться из-за этого, и хоть он хотел отговорить ее от жестокости, он ощущал злость, окружившую ее как жар, и инстинкты, которые спасали Джулиуса от ярости дракона много раз, говорили, что лучше не давить. Он так и сделал. Опустил голову перед сестрой.

Податливость, как всегда, сработала. Когда стало ясно, что он не собирался бороться, ярость Челси угасла, оставив ее… не спокойной, но уже не на грани кровопролития, что было уже хорошо.

— Рада знать, что мы друг друга поняли, — сухо сказала она, снова садясь.

— Ты — моя сестра, — ответил Джулиус с искренней улыбкой. — Я буду всегда помогать тебе, как смогу. Обещаю, я позвоню, как только Боб свяжется со мной, так что тебе не нужно оставаться и следить. Я ценю общество, но ты теперь свободна. Ты должна наслаждаться этим, а не нянчиться со мной.

Может, ему показалось, но на миг Челси выглядела тронутой. Но мягкие эмоции пропали, когда он заметил их, оставив беспощадного дракона, который смотрел на него. Она покачала головой.

— Не могу. Пока мое яйцо не будет в безопасности. Я ценю предложение. Кстати, у меня подарок для тебя.

Он растерянно моргнул, но Челси уже шла по лабиринту заваленной комнаты Боба к двери.

— Это не так много, — она схватила что-то с пола коридора снаружи. — Я захватила это по пути в благодарность за то, что вмешался, даже когда я просила этого не делать, и… за все.

Ее голос был ровным, но слова все еще заставили Джулиуса выпятить грудь.

«Спасибо» было тяжело произнести любому дракону, особенно гордому, как Челси. Он пытался придумать ответ, который его разъяренная сестра не отгонит, как банальность, когда Челси повернулась, и стало видно потрепанную тканевую сумку, которую она держала в руках. Знакомую тканевую сумку.

Сумка Марси.

— Где ты это взяла?

— В СЗД, — Челси прошла к нему. — Я вернулась утром после нашего побега. Надеялась забрать ее тело, но Земля Восстановления кипела, как муравейник, который пнули. Я смогла забрать только это. Я планировала использовать это как рычаг, чтобы вытащить тебя из кровати, но ты смог сам. Я думала не давать сумку тебе после этого. Я не знала, будет ли еще больнее, но я хотела бы это, будь я на твоем месте, так что…

Она умолкла,