Опять этот действующий на нервы смешок!

— Разумеется, дорогая, — добродушно улыбнулась Пейшенс, похлопав Мередит по руке. До лорда Ратерфорда только сейчас дошел тот странный факт, что глупости, изрекаемые леди Блейк, воспринимаются соседями как должное. Почему же он убежден, что внешность обманчива? В конце концов, он совершенно не знал эту даму и, не будучи ее другом, не имел права выносить о ней суждения.

Он посмотрел в центр зала, где уже становились в ряд пары.

— Леди Баррет, умоляю, вступитесь за меня. Я пригласил леди Блейк, но она известила меня, что не танцует. Я бы понял ее смущение, заиграй музыканты вальс, но, думаю, котильон хотя бы раз в жизни танцевал каждый, не правда ли, мадам?

От его ослепительной улыбки, совершенно преобразившей мрачное лицо, у Пейшенс перехватило дыхание.

— Разумеется, лорд Ратерфорд, — выдавила она. — Но леди Блейк — настоящая отшельница, верно, дорогая?

Мередит наклонила голову и усердно замахала веером, бормоча что-то страдальческое.

— Ах, оставьте, Мередит, — непререкаемым тоном изрекла Пейшенс. — Танец пойдет вам на пользу. Нельзя же отказывать такому партнеру.

— Я стану предметом всеобщей зависти, — пролепетала Мерри.

Маленькая лицемерка!

Дэмиен едва сдерживал гнев. Ни одному человеку не позволено издеваться над полковником Ратерфордом, но эта увядающая фиалка играет с ним, как кошка с мышью, так, что только он это сознает!

Он сжал затянутую в перчатку ладонь и одним рывком поднял с места ее обладательницу настолько ловко, что никто, кроме Мередит, ничего не заметил. Бедняжка открыла было рот, чтобы выразить свое негодование, но тут же прикусила язычок, и только краска, выступившая на бледных щеках, выдавала ее недовольство.

— Пойдемте, — обронил Дэмиен.

Мерри, словно марионетка в руках кукловода, механически переставляя ноги, последовала за ним и мгновенно стала мишенью удивленных взглядов собравшихся. Но что же тут поделаешь? Так или иначе, продолжай она упорствовать, Пейшенс, хорошо знавшая соседку, посчитала бы такое поведение странным. Но почему лорд Ратерфорд ведет себя подобным образом? По мнению Мередит, она достаточно успешно притворялась безмозглой идиоткой и сумела внушить высокому гостю отвращение к вдове Блейк! Или ее инстинктивная неприязнь к человеку, явно считавшему себя намного выше деревенских простаков, каким-то образом дала себя знать?! Ах, этот обмен взглядами в конце ужина!

Нет, она просто воображает себе всякие глупости! Даже если он действительно что-то заподозрил, вряд ли сиятельного лорда волнуют подобные вещи! Подумаешь, какая-то деревенская дурочка посмела выразить свою нелюбовь к такой высокородной особе! Ничего, она ему еще покажет!

Мередит преисполнилась решимости заставить его светлость пожалеть о своем неосмотрительном приглашении на танец.

Дэмиен заметил, что его партнерша легка на ногу и двигается с гибкой грацией, которой не могли скрыть даже складки тяжелого бомбазина, грацией, уже виденной где-то раньше но кажется… кажется, понятия не имеет о том, как танцевать котильон: то и дело с блаженно-непонимающим видом натыкается на него и соседей, наступает ему на ноги, разражаясь потоком пространных извинений, доводящих Дэмиена до бешенства. У него так и чесались руки хорошенько ее встряхнуть!

Кроме того, она упорно не поднимала глаз, хотя и это не помогало ее манере держаться. Однако за это время он успел досконально изучить ее склоненную шею, длинную, изящную, с тяжелым красновато-золотистым узлом на затылке, совсем как потемневшая медь.

— Очевидно, вы были правы, мадам, утверждая, что не танцуете, — безжалостно бросил он, едва музыка смолкла. — Прошу извинить за то, что потревожил вас. Позвольте проводить вас к вашему креслу.

— Как! Леди Блейк! Так чудесно снова видеть вас танцующей после стольких лет! Позвольте пригласить вас на следующий танец! — провозгласил сияющий лорд Алджернон, появляясь перед ними.

Мередит слегка кивнула лорду Ратерфорду и положила руку на рукав сэра Алджернона. Музыканты заиграли сельский танец, состоявший из множества сложных фигур, безупречно выполненных леди Блейк. Ратерфорд прислонился к стене, сложив руки на груди, и не верил собственным глазам. Она изумительная танцовщица! Редко приходится видеть подобную легкость движений! Значит, она просто дурачила его, специально притворялась! Очевидно, под скромной внешностью леди Мередит Блейк кроются настоящие бури и шквалы. Пусть она просто напрашивается на пренебрежительное отношение, впредь он будет осторожнее. Что ж, какую бы игру Мередит ни вела, скоро она обнаружит, что в нее могут играть и двое.

Лорд Ратерфорд как олицетворение мщения возник перед леди Блейк, едва гостей пригласили к ужину, и, игнорируя бормотание, заминки и извинения, смешанные с благодарностями, решительно взял ее под руку и увлек к столовой. Мередит, украдкой бросив на него взгляд, почувствовала первые признаки тревоги. Выражение мрачной решимости на суровом лице отнюдь не располагало к спокойствию. У него такой вид, будто он твердо вознамерился выполнить не слишком приятную, но необходимую задачу. Может, это Пейшенс попросила повести к ужину скорбящую вдову? Нет, разумеется, ей такое в голову не пришло бы! В комнате полно куда более достойных дам, которые из кожи вон лезут, чтобы привлечь внимание его светлости.

— Может, лучше воздержаться от этого… несколько странного блюда? — с сухой усмешкой заметил лорд Ратерфорд, ставя две тарелки на уставленный закусками стол. — Что-то у меня возникли сомнения по поводу повара миссис Баррет, особенно после оленины. Надеюсь, вы понимаете?

Мередит немного растерялась, не зная, что ответить. С одной стороны, она была полностью согласна с лордом, и взрыв совершенно неуместного смеха уже был готов вырваться из ее груди, но с другой стороны, чужак вовсе не имел права бросать столь уничижительные реплики, вполне, впрочем, согласующиеся со сделанными ранее презрительными выпадами.

— Это, милорд, корнуольский пирог с мясом, — сообщила она с нерешительной улыбкой, поигрывая салфеткой. — В этих местах он считается величайшим деликатесом. Конечно, наши вкусы не столь утонченны, как у вас, сэр, да и как может быть иначе! Но у людей, привыкших к труду и развлечениям на свежем воздухе, обычно весьма здоровые аппетиты.

Намек достаточно ясен. Леди Блейк считает лорда Ратерфорда бесполезным, никчемным паразитом, не знавшим, что такое честный труд, от которого и разгорается настоящий аппетит.

Ратерфорд с горечью вспомнил о годах, проведенных на полуострове, бесконечной партизанской войне, тяжелых переходах при любой погоде, жизни на этой негостеприимной земле, под прицелом снайперов и среди крестьян, готовых предать в любую минуту… Никогда не знаешь, где доведется преклонить голову. Годы, которые он прожил полной мерой и ни о чем не пожалел! А эта наглая паршивка имеет дерзость бросать камешки в его огород! Дает понять, что он не видел ничего, кроме роскошного бездельного существования избалованного аристократа! Ничтожество!