Они оба почувствовали, как душно стало в просторной гостиной. Безусловно, виной всему взаимное притяжение.

– Хочешь остаться здесь на ночь, – неожиданно предложил он.

Мод рассмеялась, прикрыв рот слегка подрагивающей рукой. Искушение провести ночь в его доме было слишком велико.

– Нет, пожалуй, мне нужно попытать счастья и адаптироваться в дикой природе за дверью.

– Я не предлагаю спать со мной.

Она залилась густым румянцем.

– В любом случае это малоприятная перспектива.

– Врушка. Данная перспектива пленила тебя еще во время нашей первой встречи. Именно поэтому ты ни с кем не встречалась всю осень.

Мод оторопела. Откуда он узнал такую интимную информацию? Неужели за ней велась слежка? Она очень рассчитывала на то, что никто не узнает о ее романе с женатым мужчиной, иначе, если кто-то оповестил бы общественность о связи с Чарльзом Лонгмором, карьера могла оказаться под угрозой. К счастью, горе-любовник был не меньше ее заинтересован в том, чтобы все осталось в тайне. Развода с женой он боялся как огня, поскольку предприимчивая супруга наверняка бы обобрала его до нитки. Да и скандал бы разразился особенно пикантный, если бы стало известно, что он переспал с дочерью Ричарда Равенсдейла.

– Ты смешон. Я ни с кем не встречалась, потому что поспорила с подругой. Никаких мужчин до февраля.

– Ладно, я подожду. – Он взглядом пытался испепелить на ней одежду.

– Ты не производишь впечатления терпеливого человека.

– О-о, не сомневайся. На мой вкус, ожидание делает все только пикантнее.

Понятно, почему его так высоко ценят в деле. Но Мод не так-то легко сбить с толку.

– Не торопись заказывать столик в ресторане. Скорее всего, твоя спутница не придет.

– Уверен, она прибудет вовремя.

Флинн вышел проводить ее до дома. Шел снег. Несмотря на то что им предстояло пройти всего лишь несколько метров, Мод нервничала. Манящее тепло его тела дразнило. Она размышляла над тем, какое удовольствие получает от их перепалок. Это похоже на фехтование. Надо всегда оставаться начеку, чтобы отразить очередной выпад.

Интересно, придет ли он завтра в ее кафе? Мод предвкушала очередную встречу и по-прежнему сокрушалась из-за того, что ее так влечет к этому неправильному мужчине. Однако он выручил ее сегодня вечером, и это несколько подняло его в ее глазах. Приятно, что Флинн не посмеялся над ее страхами и ни разу не упомянул об этом после того, как кризис миновал, а просто решил ее проблему, быстро и тактично.

На прощание Мод повернулась к нему:

– Спасибо за все.

– Всегда пожалуйста. – Он пожал плечами. – Кошачью дверцу я тоже закрыл.

Она следила за его губами, будто только так могла уловить смысл его слов.

– Спасибо за то, что не посмеялся надо мной.

Флинн нахмурился:

– Почему я должен был посмеяться?

– Ну, этот мой глупый страх.

Он сморгнул снежинки, упавшие на ресницы и ослепительно улыбнулся:

– В детстве я до чертиков боялся темноты. Дома спал с включенным ночником. Можешь представить, какое развитие эта история получила, когда я перебрался в школу-пансион. Пришлось брать себя в руки.

– Мне сложно представить, что тебя может что-то пугать.

Мод любовалась его губами, представляла, какой на ощупь может быть щетина. Пальцы покалывало от желания коснуться его лица. Она провела кончиком языка по пересохшим губам. Его глаза следили за каждым ее движением. Флинн не двигался с места, словно выжидал, пока Мод первая сделает шаг ему навстречу. Уже несколько месяцев она не знала мужской ласки. Никто не прикасался к ней, не обнимал ее. Она почти забыла, что это такое – быть желанной.

Его руки легли ей на плечи, он склонил голову, глядя ей в лицо, не делая ничего более.

Минута шла за минутой. Мод разрывалась от противоречивых чувств, испытывая возбуждение небывалой силы. Ее руки как-то сами собой оказались на его груди. Пальцы утонули в мягкости и тепле кашемира.

– Если не примешь решение сейчас, утром мы оба проснемся с простудой.

– Вместе? – Мод пленительно улыбнулась и отступила. – Думаешь, это так просто?

Флинн скрестил руки на груди и лукаво улыбнулся:

– Понимаю, тебе нужно больше времени.

– Даже не мечтай.

Он прищурился:

– Ты должна кое-что узнать обо мне. Я всегда побеждаю.

Мод лишь покачала головой. Она, в свою очередь, обожала доказывать людям обратное. Флинн бросил ей вызов, уверенный в том, что она не сможет противиться его чарам. А она непременно выиграет этот спор, как бы трудно это ни было. Пока они друг от друга на расстоянии, она не сомневается в собственных способностях.

– Твоя самоуверенная позиция хороша только в суде. На меня эта бравада не производит никакого впечатления.

Он провел пальцем по ее нижней губе.

– Когда мы впервые встретились, я размечтался о том, как поцелую тебя.

Мод слегка отвела голову и опустила глаза.

– Вот уж не думала, что тебе нравятся женщины вроде меня.

А он снова залюбовался ее губами.

– Обычно нет.

– Недостаточно роскошная и утонченная?

– Вот, значит, какого ты о себе мнения. – Флинн нахмурился.

Нет, это ей внушили другие люди. Она стала жертвой классовой дискриминации задолго до того, как узнала об этом понятии. Положение ее матери-одиночки и сомнительная работа никак не могли обеспечить дочери достойное положение в обществе.

– Каждый сверчок знай свой шесток. Так, кажется, говорят? Мы из разных миров, это ясно как день.

Между его нахмуренными бровями пролегла глубокая складка.

– Об этом нельзя говорить с уверенностью. Я не знаю своих настоящих родителей.

– Но ты сказал…

– Они не моя настоящая семья.

– Так тебя усыновили?

Его лицо стало мертвенно-бледным. Губы вытянулись в нитку. Очевидно, Флинн уже сожалел о сказанном. Однако, переступив с ноги на ногу, все же решил идти до конца.

– Мне было восемь месяцев.

– О-о, я этого не знала. Подумать не могла. Но ты ведь знаешь, кто твои настоящие родители?

– Нет.

– Ты не смог это узнать?

– А зачем?

– Неужели тебе безразлично?

Снег все усиливался. Флинн плотнее запахнул пальто. Мод чувствовала, как он закрывается от нее.

– Не стой на морозе, – вдруг сказал он. – Доброй ночи.