не будет. Они не думали умирать. Если б они умирать собрались, они б все сняли маски[11].

В тот же вечер в районе школы началась ожесточенная стрельба, из-за которой оцепление отодвинули на несколько десятков метров. Ночью поползли слухи, что в пятницу будет штурм, потому что дети не смогут выдержать более трех дней без воды и еды. А еще говорили, что боевики захотят умереть в священную пятницу. Откуда рождались все эти слухи – непонятно, но им верили. Поэтому люди не уходили домой и в эту ночь.

Я ночевала в той же переполненной гостинице. Каждый час кто-то из нас вставал, шел узнавать новости и сообщал остальным.

Хроника четверга 2 сентября 2004 года:

1:10 Власти сообщают, что предлагали террористам беспрепятственный отход в обмен на освобождение заложников. Те отказываются. Боевики не разрешают передать детям еду, воду и медикаменты.

6:50 Власти Северной Осетии уточняют данные о числе заложников: 354 человека. Сообщается, что оперативный штаб предложил заменить захваченных в заложники детей на взрослых. Террористы не отвечают.

10:00 Штаб подключает к переговорам бизнесмена Михаила Гуцериева, уроженца Ингушетии. Тот договаривается о том, что в школу пустят бывшего ингушского президента Руслана Аушева.

13:50 Местное телевидение транслирует обращение муфтиев Северной Осетии, Ингушетии и Чечни.

14:40 В переговоры вступает генерал Аслаханов. Обещает довести до Путина все требования боевиков.

В течение дня у школы регулярно вспыхивает стрельба. Собравшиеся у оцепления местные жители не расходятся.

15:30–16:30 В школу заходит Аушев. Вместе с ним отпускают 24 заложника – детей и женщин. Террористы передают вместе с ним записку от лидера чеченского бандподполья Шамиля Басаева с требованием вывести войска из Чечни.

20:00–21:00 Из школы ведется беспорядочная стрельба.

22:15 Представитель чеченских сепаратистов Ахмед Закаев заявляет, что Аслан Масхадов готов «без предварительных условий» содействовать мирному разрешению кризиса.

Девочка на газоне

Утром в пятницу в здание ДК к родственникам снова пришел президент Дзасохов. В закрытом для прессы режиме он сказал, что не допустит штурма, что власти готовы дать террористам автобусы для отъезда «в любую точку, к любой границе». Но его лицо было совершенно безжизненным, каким-то потемневшим. Как будто он понимал, что его слова уже ничего не значат. Он прошел мимо журналистов, и его даже не узнали. Может быть, Дзасохов действительно был против штурма, потому что понимал, что люди ему этого не простят. Это в других российских регионах президент или глава – всего лишь чиновник, работающий на Москву. В Осетии президента считали «своим», защитником, который не даст в обиду. Я слышала, как многие женщины твердили: «Придет Дзасохов, и все будет хорошо. Главное, чтобы он пришел». Но Дзасохов понимал и другое: от него уже ничего не зависело. Оперативный штаб подчинялся не ему, а непосредственно ФСБ, и голос губернатора там никто не услышал бы.

В первой половине дня пятницы в ДК пришел врач Рошаль, который сообщил, что дети обезвожены, что всех их надо будет показать врачам, как только их освободят. Доктор рассказал, как надо за детьми ухаживать и как надо себя с ними вести. На встречу журналистов тоже не пустили.

А вскоре после этого на площади появился Лев Дзугаев, который сообщил, что с боевиками идут телефонные переговоры, что должен приехать Асланбек Аслаханов и что в школе «заложников, к сожалению, больше, чем мы предполагали». Последняя фраза показалась нам тревожной. «Раз признаются, значит, боятся, что скоро мы сами всё увидим», – сказал кто-то из моих коллег.

Семилетнюю Аиду Сидакову выбросило взрывом из спортзала, но она залезет обратно, чтобы найти маму. Ее мать Ларису террористы взяли в качестве «живого щита», но она выжила, как и дочь

Мы понимали, что третий день захвата – это уже очень долго. Бесланцы нервничали, злились, требовали действий от властей, женщины плакали, хмурые ополченцы ходили мимо нас с оружием в руках. В любой момент люди, чьи дети умирали от жажды в школе, могли пойти на самые неожиданные поступки. Затягивать дальше было уже нельзя. Это не Красная площадь, которую можно отгородить забором и спецназом. Целую республику не отгородишь. Рванет форпост – закачается Россия. Но нельзя было допустить и штурма со стороны российских военных, ведь тогда погибнут дети, и форпост перестанет верить Кремлю. Остается лишь ждать, пока первый шаг сделают террористы. Или подтолкнуть их к этому шагу.

Я не знаю, был ли случайным или спланированным исход этой трагедии. Но для российской власти он оказался оптимальным.

Было 13 часов с минутами – в школе что-то рвануло, стали отчаянно стрелять. Женщины на площади разом закричали. От Дома культуры люди бросились к школе, я побежала вместе со всеми. На тротуаре стоял молодой ополченец с повязкой на рукаве, который пытался остановить бегущих. Он схватил меня за руку, я вырвалась.

Когда я добежала до дороги, мне пришлось остановиться – дальше все было оцеплено. За дорогой начинался переулок, ведущий к школе. Рядом со мной стояло много людей, мужчин и женщин. Снова раздались выстрелы – что-то засвистело в воздухе, люди, крича и пригибаясь, стали разбегаться, кто-то толкнул меня к серому киоску, фасад которого был закрыт металлическим щитом. За киоском, кроме меня, было еще двое или трое, сначала мы лежали на земле, потом сели, прислонившись спиной к задней стене киоска.

Время остановилось. Звуки, казалось, добираются до моего сознания как сквозь вату.

Полковник Разумовский уже лежал в школе, сраженный огнем.

После первого взрыва дети стали выпрыгивать из окон спортзала во двор, и группа Разумовского, занявшая позицию неподалеку, первой увидела, как они бегут под пули. Спецназовцы бросились к школе без прикрытия. Многие погибли в первые минуты боя.

Из доклада северо-осетинской парламентской комиссии по расследованию обстоятельств теракта в Беслане:

«3 сентября 2004 года, примерно в 11 часов 10 минут, бандиты согласились на эвакуацию тел расстрелянных заложников-мужчин. В 12 часов 40 минут сотрудники МЧС РФ Скоробулатов А. В., Копейкин А. Н., Замараев В. В. и Кормилин Д. И. выдвинулись для выноса тел убитых заложников с территории, прилегающей к школе. Из показаний сотрудников МЧС РФ Скоробулатова А. В. и Копейкина А. Н., оставшихся живыми, один из бандитов вышел из школы и стал наблюдать за их действиями. Сотрудники МЧС РФ стали переносить трупы погибших для их последующей транспортировки, но неожиданно для всех произошел взрыв внутри здания школы, который оказался неожиданным и для самого террориста. В результате начавшейся со стороны террористов стрельбы