Ужинать мы приехали в маленькую забегаловку, где Бескровного встречали как родного. Не хватало только цыган со скрипками. Нас уютно обустроили в маленьком кабинетике за плотными шторами.

— Давай винца! — предложил мой шеф.

— Как хочешь…

Выпив бокал, я вдруг захотела еще. В моей биографии не содержалось позорных эпизодов, связанных с неумеренным употреблением спиртного. А многие люди борятся со стрессами в объятиях Диониса. Чем я хуже? Артем налегал на копчености и печености, а мне кусок не шел в горло. Он коварно подливал вино, я пила и пила…

Разговор постепенно перетекал в опасное русло наших неформальных отношений. Какие-то фразы, неважные слова, намеки, междометия, долгие взгляды. Сейчас все это выглядело пустым и далеким. Будто в тумане, я услышала вопрос:

— И почему я тебе не нравлюсь?

Он хочет знать? Хорошо, я объясню! В конце концов, какого черта?!

— Ты себя потерял. Превратился в купца, занятого подсчетом барышей.

Артем отвел глаза.

— Глядя на тебя, — добавила я, — с большим трудом вспоминаю парня, в которого была влюблена в юности. И которого люблю до сих пор.

Я осеклась, сообразив, что вино развязало мне язык. Артем опустил глаза, смеяться надо мной он не собирался. Ох, лучше бы посмеялся!

— Нелогично, — сказал он, внимательно разглядывая кусок мяса в своей тарелке.

— Да, может быть, — согласилась я. — Только ты хочешь поиграть немного и все… Я уже не говорю об ответственности перед нашими супругами, — замолчала, но, подумав, добавила: — Алеша считает, что я зануда.

— Похоже на правду.

— Да пошел ты!

Артем вдруг поднял на меня глаза. Что он чувствовал? Если бы я только могла знать тогда истинные причины его поступков и слов… Но, видно, он тоже колебался в тот момент, потому что тихо признался:

— Почему-то сейчас я вспомнил одну картину… «Фокусник»… Он похож на меня.

В тот момент я была слишком пьяна, чтобы понять намек. Однако саму картину помнила чудесно.

— Совсем не похож! Тот парень жуткий урод и длинноносый, к тому же.

Артем закусил губу и нахмурился.

До отеля мы решили пройтись пешком. Свою «Ауди» Бескровный отогнал на платную стоянку. Мы окунулись в летний вечер как в теплое море. Дорога не заняла много времени, потому что гостиницы в Курортном стояли на каждом шагу, но я успела немного проветриться и протрезветь по дороге. В номере первым делом приняла душ, собираясь скоренько занырнуть в постель. Следовало выспаться.

Раздался стук в дверь. Открывать не хотелось: и так ясно, кто пришел! Но, поколебавшись несколько секунд, я открыла. Он вошел в полутемную комнату и сразу обнял меня. Полотенце, в которое я была обернута, упало на пол. Я прижалась к нему всем телом, чувствуя, что дрожу от нетерпения, от ужаса, от радости, от желания.

— Прости меня, — тихо и непонятно сказал фокусник.

Он подталкивал меня к постели как к плахе.

И снова я не придала никакого значения его словам. Просто не уловила смысла, не задумалась, не насторожилась. Да я и не слышала его, мне было не до слов. Я отдавалась ощущениям, вкусам и запахам происходящей прямо здесь любви, запретной, беззаконной и откровенной. Душа угомонилась, и стало ясно: именно этого я и хотела долгие годы! Тем временем, процесс любви шел так естественно, так просто, будто Артем уже так долго обладает мной, что знает мое тело до мельчайших деталей, умеет вызвать в нем стон, и наладить ритм, и возбудить дрожь, и, наконец, взорвать меня изнутри, и охладить, и согреть после. Упав ему на грудь, я почему-то сказала:

— Спасибо…

— Неси свое заявление! — велел он немного насмешливо и, по понятным причинам, самодовольно.

— Какое?

— Об увольнении! — Артем намекал на разговор, произошедший в мой первый рабочий день.

Я сделала вид, что не поняла:

— Я не устраиваю тебя как специалист?

— Как любовница ты устраиваешь меня больше.

И тут я очнулась:

— Артем, этого больше не будет! Мы не можем!

— Я могу, — он криво и немного смущенно усмехнулся, — хоть сейчас.

Бескровный не хотел говорить серьезно. Что же, это вопрос времени! Все равно придется вернуться на землю, это неизбежно как для меня, так и для него. Но, отчасти, Артем прав: нет смысла терзаться уже сейчас, когда он рядом. Я прижалась теснее к его телу и закрыла глаза.

На следующий день мы снова оказались в водовороте дел. С Бескровным я держалась подчеркнуто официально. Что было — то забыто, нет между нами ничего. Нет и быть не может!

Именно теперь я почувствовала в полной мере, как сильно отличался нынешний Артем от парня, которого я знала раньше. Тогда он шутил, а сейчас лишь иронизировал. Когда-то он мечтал выучить древние языки, чтобы читать Тацита в подлиннике, а ныне интересовался только ценами на оргтехнику. Много лет назад он хотел путешествовать автостопом по Европе, а теперь ездил только в «Ауди» по делам своего бизнеса. Но как бы сильно он ни изменился, я позволила себе влюбиться. Малодушно забыла о супружеской верности и самоуважении. Вот так и получилось, что все случившееся после, я вполне заслужила!

Вечером предстояло держать путь домой. Все наши вещи находились при нас, возвращаться в гостиницу не имело смысла. Я снова курила на ступеньках, когда Артем подогнал машину и распахнул передо мной дверцу переднего сидения.

— Вас подвезти? — он сверкнул улыбкой, изображая лихого таксиста.

Подойдя к открытой дверце, я увидела, что садиться мне некуда. На моем сидении лежал огромный летний букет. Он был куплен на рынке, но собран из полевого разнотравия и разноцветия, он волновался, колыхался, пел всеми красками! У меня радостно забилось сердце. Честно говоря, цветы я люблю до безумия. Люблю георгины за пышность, гиацинты за запах, фиалки за нежность, сирень за сиреневость, розы за шик, гладиолусы за рост, астры за непритязательность, хризантемы за изысканность, красные гвоздики за двадцать третье февраля!

— Это мне? — вдруг стало страшно, что клумба предназначена кому-то другому. Очень уж хотелось обнять букет и сунуть нос в тонкие лепестки.

— А кому? — иронично поднял брови Артем.

— Артем, спасибо! Спасибо тебе! — я схватила подарок, села в машину и предалась счастью обладания. — Не может быть, какие цветы!

Букет пах солнцем и медом, где-то в его глубине ползла маленькая букашка. Желтенькая, с черными точечками. Мне не хотелось, чтобы в такой счастливый момент погибла даже эта маленькая божья тварь. Выловив ее, я приоткрыла окно и отпустила букашку по ветру. Артем смотрел на меня с таким выражением, будто у него внезапно начала болеть голова.